Разводить(ся) надо уметь

— Мы бы и торт вам испекли! — продолжаю с чувством. — Пять ярусов, всё, как ваша невеста и хотела… Да вот незадача, кондитера похитили… Если бы вы помогли ее найти…

На другом конце провода снова раздается кашель, а потом майор Мартынов интересуется:

— А кондитер у нас кто?

— Снежана Мальцева, моя невеста…

— Всё понятно! Выкладывайте, что там у вас случилось…

Спешу выполнить команду майора.

* * *

Снежана

Мы так долго едем, что, кажется, скоро пересечем границу Российской Федерации. Меня тошнит и одновременно хочется есть — феерически отвратительное сочетание. Усиленно борюсь с тошнотой, пытаюсь отключиться от реальности.

Мальцева через камеру больше не вызываю — бесполезно. После пятисот просьб «пожалуйста, приди», уже и губами шевелить не могу. Ведь знаю: смотрит, сволочь, но ему плевать на мои просьбы.

Вдруг чувствую, что машина начинает вилять, увеличивает скорость.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

«Что происходит? За нами кто-то гонится?»

Хмурю лоб, пытаюсь подтянуться к окну и отодвинуть штору, чтобы посмотреть, что происходит на дороге, но всё, что понимаю: мы несемся вперед с бешеной скоростью. Потом слышу полицейскую сирену, поначалу радуюсь, но Мальцев еще увеличивает скорость, и мне становится страшно, что мы куда-нибудь врежемся.

Погоня продолжается минут десять-пятнадцать, хотя кажется, что гораздо дольше. Мальцеву приказывают остановиться, но он не реагирует. Машину мотает из стороны в сторону, и мне становится совсем паршиво. Потом дом на колесах резко тормозит, меня скидывает с дивана, и, поскольку я прикована к ручке, располагающейся рядом, мне больно выворачивает руку, наручник врезается в кожу. Кое-как поднимаюсь с пола, но машина снова начинает набирать скорость, и я чуть не падаю. В этот момент чувствую сильный удар — мы определенно во что-то врезаемся. Меня резко бросает вперед, сбивает с ног, и я бьюсь головой об угол стола, расположенного чуть дальше.

Висок пронзает боль, перед глазами расцветают звездочки. Я словно ухаю в какую-то пропасть, где нет ни этой машины, ни Мальцева, лишь свобода и пустота.

Слышу какие-то невнятные звуки… Они настырно врезаются в уши, выдирают из блаженного небытия:

— Очнитесь! Очнитесь!

И вот я уже совсем не в машине, меня выносит на руках какой-то мужчина в полицейской форме, а рядом со злосчастным домом на колесах оказывается машина скорой помощи. И вот я уже кум королю, сват министру! Меня осматривают, потом куда-то везут, при этом ни слова не спрашивая.

— Лежите тихо, лежите…

Чувствую себя так, будто я фарфоровая кукла. А я и не против! Я с удовольствием полежу… Только почему же так больно?

* * *

Лежу в отдельной палате, наслаждаюсь мягкостью матраца и тем фактом, что меня никто больше насильно никуда не везет. Даже голова почти перестала болеть, наверное, от радости. Вдруг слышу в коридоре голос, тот самый, волшебный:

— Снежана Мальцева. Да. Я пришел ее навестить…

Душа тут же просится вон из груди — и туда, в коридор, к нему, родному… Обладателю самого милого сердцу голоса.

— Вы родственник? — спрашивает медсестра.

— Не совсем, но почти…

Поднимаюсь слишком резко — голова тут же начинает кружиться. Но это не мешает мне кое-как встать и поплестись к выходу. Еще не дай бог не пустят в палату, а мне очень нужно увидеть этого почти родственника.

Добираюсь до двери, открываю и чуть не падаю в объятия Игоря.

— Снежок! — стонет он, разглядывая мою бедовую голову.

Ну да, я сейчас не красавица… От удара на виске лопнула кожа, и мне наложили повязку. Но в целом-то ничего страшного… только выглядит пугающе.

— Всё в порядке! — спешу его успокоить.

— А ребенок?! — тут же спрашивает он.

— И ребенок в порядке…

— Я убью этого гада! — рычит Алпатов. — Плевать на его сотрясение и переломы…

— У него сотрясение и переломы? — тут же переспрашиваю. — Мне ничего не сказали…

— А ты за него переживаешь? — тут же возмущается Игорь.

— Я переживаю исключительно за тебя! Мне сказали, что это ты поднял тревогу. Спасибо, что спас… Игорь, теперь, как честный человек, ты просто обязан на мне жениться!

Он смотрит на меня совсем кисло, словно я не жениться предлагаю, а перецеловать всех жаб в соседнем болоте. Громко хмыкает и спрашивает:

— Выйдешь за меня из чувства благодарности?

«Теперь понятно, в чем причина столь выразительной моськи…»

Решаю: время прятать от него свои чувства прошло, пора раскрыться так же, как и он еще совсем недавно.

— Нет, Игорь, я выйду за тебя исключительно из чувства любви! Так пойдет?

Он хмурится, недоверчиво на меня смотрит.

— Любви, Снежок? Ты с этим словом поаккуратнее! А то как возьму, как поверю…

— А ты возьми и поверь…

Я наглым образом бросаюсь ему на шею, шепчу в губы:

— Прости, что сразу не согласилась… Следующие лет пятьдесят обещаю говорить тебе только «да»!

Игорь обнимает меня, нежно прикасается губами к губам, а потом произносит с чувством:

— Я дышать не мог нормально, пока ты была в руках этого придурка…

— Мне без тебя тоже плоховато дышалось… — тут же признаюсь.