Разворот на восток

Антонова, услышав эту новость, лучезарно улыбнулась, а Берия и Молотов, которые были не в курсе интриги с почетной капитуляцией в паузе между первым и вторым этапом боевых действий, ошарашенно переглянулись. Молотов даже издал какой-то сдавленный звук, будто хотел спросить: «Как же так, почему без меня?»

– Не кипятись, Вячеслав, – остановил Сталин возмущение своего старого соратника, – это мы дали товарищу Бережному соответствующие полномочия и необходимые инструкции, а он исполнил то, что необходимо, не отклоняясь ни на полшага. Это была специальная операция такого высокого уровня секретности, что о ней на советской стороне знали только три человека: товарищ Сталин, товарищ Антонова и товарищ Бережной. На японской стороне список посвященных был не длиннее: император Хирохито, адмирал Ямамото и их доверенный человек, капитан первого ранга Минору Гэнда, который съездил в Москву и провел тайные переговоры с товарищем Антоновой, а уже она поставила в известность товарища Сталина. Люди, обратившиеся к нам с японской стороны, были готовы обойтись вообще без всяческой войны, ибо трезво оценивали сложившуюся ситуацию и соотношение сил. Но японцы – это хоть и большие, но очень жестокие дети, и намерение их властителей уступить, даже не попытавшись оказать сопротивление, привела бы к бунту и потрясению основ. Поэтому мы решили, что для Японской империи есть четыре варианта развития событий. Почетный мир – до начала нашей десантной операции, жесткий вариант – после высадки десанта, безоговорочная капитуляция – если наши войска будут стоять у порога вражеской столицы, и полная ликвидация государства – после захвата Токио и подавление остатков сопротивления. Как видите, микадо выбрал первый вариант, потому что никакого сомнения, что мы сумеем довести дело до конца, не было ни у нас, ни у японцев. Судьба Германии была у всех на виду.

Пока Молотов усваивал полученную информацию и приходил в себя, Берия призадумался. Впервые после его возвышения до уровня наркома внутренних дел Сталин не стал ставить его в известность об операции такого масштаба. Что это – знак недоверия или простое нежелание расширять круг посвященных сверх насущной необходимости? Ведь он захотел бы перепроверить информацию, соответствующим образом сориентировал бы своих людей, и этот интерес могла бы обнаружить японская разведка. Вот тогда число причастных к тайне стало бы расти в геометрической прогрессии. И вообще, никакая это уже была бы не тайна. Но все равно, однако, неприятно – вплоть до холодка между лопаток. А вдруг? Незаменимых у нас нет, как говорит сам Коба. Точнее, незаменимым он считает только себя, и пришельцы из будущего лишь укрепили в нем это убеждение. Из круга старых соратников Сталин теперь доверяет только самому Берии и Молотову, и то, как показывает последняя его выходка, весьма ограниченно. Новые люди в окружении, новые идеи – точнее, возрождение и усиление старого замысла Красной Империи, казалось бы, надежно похороненного под толстыми наслоениями марксизма-ленинизма… Будет ли в этой Красной империи место для него и подобных ему националов? Конечно, будет, ибо и сам Вождь, и приближенные к нему пришельцы делят людей не по национальным, а по идеологическим сортам…

– Лаврентий, – прервал эти размышления вождь, – а ты почему молчишь?

– Я в восхищении, – развел тот руками. – Провернуть такую масштабную операцию при полном сохранении тайны дано не каждому…

– Мы, старые большевики, умеем хранить тайны, – сказал Сталин, – да и японская нация тоже не из особо разговорчивых. Император Хирохито предложил нам взаимовыгодную игру, мы ее приняли. Есть мнение, что немалое влияние на умонастроение японского императора и его верного клеврета адмирала Ямамото оказала затеянная товарищем Антоновой игра в Совладение. Японское руководство поняло, что по завершении войны в Европе мы не собираемся вступать в немедленную схватку за господство над миром с Североамериканскими Соединенными Штатами, но, вполне вероятно, захотим очистить свой задний двор от разных неприятных личностей. И именно осознание этого факта заставило японского императора искать выхода из безвыходной ситуации. А нам в то же время нужна была победа и спокойствие на дальневосточных границах, но не нужны были дополнительные потери в людях и полное разрушение страны, в любом случае отходящей в сферу нашего политического, экономического и военного влияния. Вы только представьте себе, сколько похоронок не придет в наши советские семьи благодаря этой блестяще проведенной военно-дипломатической операции…