Разворот в никуда. Россия в петле Кудрина

Аксененко был настоящий «сталинский нарком». Он начинал работать, по-моему, в 6:30 утра, быстро решал вопросы МПС и с 8:00 брался за дела правительства. Я был на очень хорошем счету, и поэтому мне было разрешено приезжать на работу не к 8:00, когда собирался весь аппарат, а к 8:30. Это был достаточно жесткий руководитель, иногда — бестолково жесткий, и его именем можно было делать все что угодно. Прекрасно помню, как почти ничего нельзя было добиться, работая у Немцова. Приходилось быть очень вежливым и настойчивым, изобретать разного рода комбинации. Здесь же все двери распахивались сами — и в ужасе. Когда я от имени Николая Емельяновича запрашивал какую-то информацию, никто даже не врал. Обычно ведь как бывает: первый ответ на ваш вопрос — это откровенное вранье. Здесь даже нет злого умысла, это просто проверка: а обладает ли спрашивающий знаниями, заслуживает ли он того, чтобы знать правду? В аппарате это было нормально. Но мне, как заместителю руководителя секретариата Аксененко, даже не врали. Потому что одно это имя наводило на госаппарат реальный ужас. Как-то выяснилось, что замминистра финансов не выполнил какого-то поручения Маслюкова. И пока тот оправдывался, что правительство-де ушло в отставку и все сменились, Николай Емельянович ему очень внятно объяснил, что это неважно, а поручения первого вице-премьера надо выполнять вне зависимости от того, как его зовут и работает он или нет. И человека прямо с совещания отправили в больницу на скорой, а вовсе не в медпункт.

Это была жесткая манера, это было удобно и эффективно, и, пока вы работали нормально, Аксененко был изумительно вежлив. Но потом я увидел, что у этой эффективности нет стратегической перспективы. Он был вместе с Адамовым и Чубайсом менеджером, который был сильнее государства, и в государстве не оказалось никого, кто мог бы ставить ему стратегические задачи. Он прекрасно решал локальные задачи, а стратегии у него не было. Я видел это на массе деталей и, когда они сложились в пазл, встал, извинился и уволился.

— Дальше судьба вас сводит непосредственно с Евгением Максимовичем Примаковым.

— Не сразу. В 1999 году я немного позанимался политикой. Была такая забавная партия «Духовное наследие». Когда за две недели они не смогли поставить телефон на стол (не потому, что его не было, он был физически, а следовало удлинить провод на 2 метра до моего стола), я понял, что перспектив у партии нет, и простился очень вежливо. Оказался втупике и не знал, что дальше делать, но тут ко мне обратился тогдашний советник Примакова Сергей Александрович Караганов и спросил, не хочу ли я поработать у Евгения Максимовича. Это была мечта: Примаков уже был легендой, а доклад СВР под его редакцией о конкуренции Запада с Россией я с восторгом читал еще в 1993 году. Он и его окружение много сделали для того, чтобы дать понять: Запад недобросовестен в своих обязательствах перед

Россией (я говорю о службе внешней разведки, которую Примаков возглавлял до 1996 года, и о МИДе). И Ясин увлекался ситуационным анализом — это специфический механизм организации экспертной деятельности, разработанный Евгением Максимовичем. Поэтому новое предложение я воспринял как невероятную честь. А дальше была избирательная кампания, и в ней я был советником Примакова как руководителя движения «Отечество — Вся Россия». Мы проиграли ее с треском — в том числе потому, что окружение московского мэра Юрия Лужкова не хотело ухода их шефа на федеральный уровень. Логика была проста: «Мы уже имеем все, о чем можно мечтать. Если Юрий Михайлович станет премьером или президентом, мы ничего дополнительно не получим, кроме головной боли. Причем — дикой! Ведь в Москве деньги сами решают свои проблемы, а в остальной России проблемы надо разгребать руками».

В ходе противоборства с Примаковым сформировалась «семья» как организационная структура, эффективная и влиятельная и поныне. «Семья» пережила самого Ельцина, и только сейчас столкнулась с проблемами, попав под серию целенаправленных ударов — от Керимова до Магомедовых и последних санкций, от которых некому защитить «бедного» Дерипаску. Но даже после поражения Примаков оставил меня в своем офисе — до конца 2001 года, когда начался его переход в президенты ТПП. А я переехал по чудесному адресу: Красная площадь, дом 5. Окна выходили прямо на Лобное место и на Спасские ворота. Это был фонд содействия развитию интернета.

— Ваша следующая должность советника — у тогдашнего премьер-министра РФ Михаила Касьянова.