Развозчик Пиццы

Серега любил сюрпризы. Он позвонил Первому и радостно сообщил: "Будет неожиданный сюрприз. Каждому будет от меня подарок. Никто с пустыми руками не уйдет. Но главный приз достанется одному". Серега любил радовать людей.

Весть о том, что каждому будет что-то и будет главный приз, облетела членов клуба мгновенно. В ночь с понедельника на вторник русский Торонто не спал. Особенно активны были жены, но не в том смысле, для чего обычно женщины выходят замуж, а исключительно для стимуляции своих мужей на большие деньги.

А в это время далеко в Чикаго Серега до последнего момента ходил по холлу отеля и незаметно собирал фирменные отельные ручки, спички, блокнотики и конверты, завтра ему предстояло удивить народ.

Лева нервничал. Он узнал от Лолы, что Серега затеял какой-то конкурс. "Почему среди аутсайдеров? — анализировал Лева. — Что это за главный приз? Наверное, Серега просто решил втюхать какую-нибудь хилую газетенку своему боссу и на этом еще дополнительно навариться. Схема-то простая, покупается газета задешево, а инвестиции все через Серегу. Вот жопа хитрая, недооценил я его, — лихорадочно размышлял Лева. — Лолка тоже дура набитая, не смогла скрутить клиента, только бабки тратит". Леве было жалко денег, счет в Чикаго уже зашкалил за семь тысяч долларов. "Он, значит, все финансирует, а эти вонючие издатели все загребут! Может, договориться с кем-то из них заранее?" — начал он паниковать. Больше других он знал Исакова. Это Лева надоумил его раскрутить мебельщика на газету, все равно толку не будет, — думал Лева, — а человечек останется обязан.

Исаков тоже не спал.

— Такие дела с твоими мозгами не делаются, — причитала жена на кухне, заваривая четвертую порцию кофе.

— Ты бы, осел, хоть с кем-то из знающих людей поговорил, кто больше ста тысяч в руках держал, — учила его жена.

— Да с кем говорить, каждый так и норовит сам оторвать деньги, — оправдывался Исаков. "Может, Леве позвонить, он уж точно не упустит случая — если еще не договорился с Серегой, то уж наверняка знает, зачем в него бабки вкладывает. А вся эта возня с клубом — только прикрытие", — в порыве отчаянья подумал он.

Одновременно набрав номера, Лева и Исаков слушали сигнал занято. Лева на своем аппарате слышал, что кто-то рвется к нему по второй линии, но решил: "Ну, их всех, дело надо сделать сначала. Да и кто может звонить в такое время, если Лолка из Чикаго, так они уже в самолете", — и упорно дозванивался до Исакова. Тот не мог видеть входящего звонка, поскольку для этого нужен существенно более дорогой телефонный аппарат, чего Исаков себе пока позволить не мог.

Федя и Мирон решали вопрос по-своему. Они сразу договорились, что все бабки поделят поровну, если Мирон сможет уломать Серегу сам. Идея была простая. Деньги вкладываются в Федино издательство, а Мирон берет на себя типографские расходы, которые могли составлять 50 % стоимости тиража и на этом отмывает свою долю. Осталось немного — взять деньги. Договорились даже, что Мирон на этом этапе вложится, предоставит Сереге постоянный оплачиваемый столик в ресторане на месяц, Федя-то уже вложился.

Маша тоже заволновалась. Хотя она все знала о передвижениях Сергея, о встрече во вторник она узнала вечером от его жены.

— Машик, привет, извини, но завтра я не смогу пойти на теннис, у нас утром званый вечер, Сергей Тимофеевич (жена тоже уже стала уважительно называть мужа по имени и отчеству) приглашен на заседание клуба издателей с женой, — щебетала она в трубку.

— Не волнуйся, я перенесу время часа на четыре. А какая у вас там программа? — поинтересовалась Маша.

— В четыре я не смогу — мне сына надо обедом кормить после школы. А программа там простая — Сергей Тимофеевич какой-то доклад делает, а я с издателями знакомлюсь (жена промолчала о том, что, главным образом, она идет посмотреть на Лолу). Еще конкурс прессы будет, — добавила она.

— Ну вот, допрыгалась, старая дура. Не удержала ситуацию, — подумала про себя Маша, а вслух сказала:

— Ты не в курсе, а что там за конкурс намечается с прессой?

— Да это Серега дурью мается, любит он всякие конкурсы и подарки, вот и решил как-то поддержать морально второй эшелон, — ответила она.

— Только морально или есть другие возможности? — осторожно поинтересовалась Маша, понимая, что это надо обсуждать не по телефону, но времени на раздумья не было.

— Ну, там призы какие-то, самый важный сам упаковывал в коробку из — под ксерокса, тяжелый видимо, кряхтел целый вечер, — весело ответила жена.

"Значит, не деньги, зачем их упаковывать, — подумала Маша, — да и не войдет столько в коробку, или войдет? Кто их там, новых русских, разберет, они могут и не такое — все наличкой в стодолларовых купюрах! И в коробку из-под ксерокса", — брезгливо подумала Маша.

Даже Семен Пустырник не выдержал, он набрал номер Сереги уже ближе к часу ночи, зная, что тот только что из аэропорта и бодро заорал в трубку: