Разврати меня

Иззи подняла другую рамку с фото моей семьи в полном составе, когда мы были на благотворительном вечере с Иззи и её дедушкой. Мой отец держал поднятый стакан в воздухе и Анджело Ринальди сидел рядом с ним, слушая тост.

– Ты помнишь то время, когда мы потерялись в винном погребе?

Я подвинулся вперед и прислонился бедром в декоративной клетке, сверкая широкой улыбкой.

– Как я мог забыть? Ты была первой девчонкой, которую я поцеловал.

– Ага, - она вздохнула. – ты тоже был первым для меня. Я долго думала об этом той ночью. Но дедушка сказал, что мы разрываем отношения с твоей семьёй.

Её взгляд упал на картины и прежде чем она начала говорить что-то еще, её улыбка расширилась. Я любил смотреть на её улыбку.

В то время девчонки не смотрели на меня так же, как Иззи, пока я не сбросил вес или детский жир, как Ма называла это. Я получил прозвище «Мясной мячик» в детстве, но сейчас я был далек от этой неловкости.

Я обернул свою руку вокруг её руки и повёл в сторону кухни.

– Я думал о тебе долгое время. Как-то я хотел попросить остановить Ма около усадьбы Ринальди, когда мы были в том районе, но многое происходило с моей семьёй, что не соответствовало бы образу твоего деда. Ма не говорила мне об этом, пока я не вырос.

Она кивнула, как будто она вспомнила кровопролитие, которое продолжалось около года в Филадельфии.

Джимми «наркобарон» Скаглион, действующий босс по сегодняшний день, отличался от местных гангстеров, которые занимались для него наркотой. Они отказались платить за стоимость ведения бизнеса на их улицах, начав войну, которые, в конце концов, кинули своих людей против него. Мой отец был одним из этих людей.

Я потянул ручку холодильника, опасаясь найти ряд колы или воды в бутылках. Несколько блюд Ма были на полках, а это значило, что она была здесь до этого, готовя для моих братьев, которые всё ещё жили в доме.

Взяв две бутылки соды, я поставил их на бар за Иззи.

Она открыла банку и сделала глоток.

– Эта штука не может случится с нами, надеюсь, ты понимаешь почему.

Мне не нужно было разъяснений её причин, потому что Иззи знала про мою семью больше, чем остальные девчонки.

– До тебя я никогда не встречал девушку, которой я бы не понравился.

Иззи смотрела сквозь стеклянную панорамную дверь, ведущую на задний двор.

– Я не была бы здесь, если бы ты мне не нравился, Лука. Просто это никогда не сработает. Мы такие разные. Ты не можешь просто трахнуть меня, а потом шлёпнуть по заднице и отправить своей дорогой. Я так не поступаю. Прошлая ночь… - она сделала ещё один глоток содовой и повернула голову. – Я не знаю, о чём думала. Я не заинтересована в том, чтобы быть твоей девушкой, которую ты используешь и выбросишь как мусор. В этом конфликт интересов.

Уголки моего рта изогнулись, но я боролся, чтобы скрыть улыбку. Она знала меня лучше, чем я думал. Умным девушкам было трудно ориентироваться, главным образом, потому что они всегда были на десять шагов впереди.

Но Иззи не была просто умной и уверенной, она была загадочной.

– Ты действительно думаешь, что я бы повел любую девушку в семейный ресторан? Я знаю, это недалеко от универа, но я никогда охотно не водил туда кого-нибудь, кроме братьев из братства. Я не понимаю тебя. В одну минуту я думаю, что нравлюсь тебе, а в другую… - я вздохнул и опёрся ладонями о стойку, удерживая её взгляд. – Я хочу сказать, что хочу узнать тебя, если ты позволишь мне.

– Тогда хорошо, проведешь для меня тур по дому? – она бросила пустую банку в мусорку.

Как только мы достигли верхнего этажа, она заправила волосы за ухо и заглянула в первую спальню.

– Чья это комната? – Иззи указала на стены, покрытые постерами с рок-звездами и полуголыми девушками.

– Это был бы мой брат Энтони. Он старший из близнецов на две минуты, поэтому он получил большую комнату.

Она засмеялась.

– Я вспомнила Энтони. Он был так серьёзен, когда мы были детьми. И он всюду следовал за отцом, как собачка.

– Ага. Энтони не сильно изменился с того времени, и отец до сих пор его фаворит. Когда-то он возьмёт на себя семейный бизнес, - я прошёл за ней к другой двери и прежде чем она смогла спросить, я сказал.

– Это комната Марио.

– Где Луиджи? – она развернулась, смеясь, и быстро остановилась, чуть не врезавшись в меня.

Её грудная клетка чувствовалась напротив моей, никто из нас не попытался сдвинуться. – Ты помнишь, как сильно Марио ненавидел этот прикол? Он так смешно выглядел.

– Это трудно забыть. Марио бил меня в течении недели за то, что я смеялся над ним, когда ты смеялась. – я скользнул рукой по её талии, чтобы разведать обстановку, и она сделала глубокий вздох.

– Где твоя комната?

– Последняя дверь справа, - я засунул подальше идиотские мысли, которые появились у меня в голове. В течение секунды я обычно говорил что-то глупое, за что она могла ударить меня по лицу.

Хорошо, что я смог сдержать свой язык.