Разыскания истины

Прежде всего мы будем говорить о духе сообразно тому, что он есть сам в себе и вне всякого отношения к телу, с которым он соединен; так что то, что мы скажем о нем, может быть сказано о чистых духах и еще с большим основанием о том, что мы называем здесь чистым разумом; ибо этими словами: «чистый разум», мы хотим лишь обозначить присущую духу способность познавать внешние предметы, не составляя телесных образов их в мозгу, чтобы представить их себе. Затем мы будем говорить об умопостигаемых идеях, посредством которых чистый разум созерцает внешние предметы.

I. Я не думаю, чтобы после серьезного размышления можно было сомневаться в том, что сущность' духа состоит только в мышлении, как нельзя сомневаться в том, что сущность материи заключается лишь в протяженности; и что сообразно различным модификациям мышления дух то желает, то воображает, или, наконец, имеет несколько других особых форм модификаций; подобно тому как материя, сообразно различным модификациям протяженности, бывает то водою, то деревом, то огнем или имеет множество других особых форм.

Я предупреждаю только, что под этим словом «мышление» я понимаю здесь не отдельные модификации души, т. е. ту или иную отдельную мысль, но мышление, способное ко всякого рода модификациям или мыслям; точно так же, как под протяженностью понимается не та или другая протяженность, например круглая или четырехугольная, но протяженность, способная ко всевозможным модификациям или фигурам. Это сравнение может показаться натянутым лишь потому, что мы не имеем ясной идеи'о мышлении, как имеем таковую о протяженности; ибо мы познаем мышление только внутренним чувством, или сознанием, как я объясню ниже.2

Я не думаю также, чтобы возможно было представить себе дух, который не мыслит, хотя весьма легко представить себе дух, не чувствующий, не воображающий и даже не желающий, подобно тому как невозможно представить материю, которая не была бы протяженна, хотя довольно легко представить материю, которая не будет ни землею, ни металлом, ни четырехугольною, ни круглою и даже не будет находиться в движении. Отсюда следует вывод, что подобно тому как материя может не быть ни землею, ни металлом, ни четырехугольною, ни круглою, ни даже движущеюся, точно так же

1 Под сущностью вещи я понимаю то, что первоначально заключается в понятии этой веши и от чего зависят все модификации, замечаемые в ней.

2 Вторая часть книги о чистом разуме, глава 7.

249

возможно, что дух не будет чувствовать ни жары, ни холода, ни радости, ни грусти, ничего не будет воображать и даже желать;

следовательно, все эти модификации не присущи необходимо ему. Итак, одно мышление есть сущность духа, как одна лишь протяженность есть сущность материи.

Но подобно тому как если бы материя, или протяженность, не находилась в движении, то она была бы совершенно бесполезна и не способна к тому разнообразию форм, ради которого сотворена, и невозможно было бы представить себе, чтобы разумное Существо пожелало ее создать таковою, — точно так же, если бы дух или мышление не имели воли, то он был бы совершенно бесполезен, потому что этот дух никогда не стремился бы к объектам своих перцепций и любил бы блага, ради которого создан, и потому было бы невозможно допустить, чтобы разумное Существо пожелало его создать в таком состоянии. Тем не менее, как движение не составляет сущности материи, потому что оно предполагает протяженность, так и желание не принадлежит к сущности духа, потому что желание предполагает представление.

Итак, лишь одно мышление есть собственно то, что составляет сущность духа, и различные состояния мышления, как-то: чувствования и воображения, — суть лишь модификации, хотя и свойственные ему, но не всегда присущие ему; желание же — это свойство, всегда присущее ему, будет ли он связан с телом или будет отделен от него; однако это свойство, по сущности, не необходимо присуще ему, ибо оно предполагает мышление, и можно мыслить дух без воли, как тело без движения.

Тем не менее, хотя способность желания не составляет сущности духа, она нераздельна от него, как способность к движению нераздельна от материи, хотя и не необходимо присуща ей. Ибо как нельзя представить себе материи, которую нельзя было бы привести в движение, так невозможно представить себе и духа, который не мог бы желать или не был бы способен к какой-нибудь природной наклонности. Но как допускаем мы, что материя может существовать без всякого движения, так мы допускаем также, что дух может существовать вне всякого влечения ко благу, влагаемого в него Творцом природы, а следовательно, без воли, ибо воля есть не что иное, как влечение ко благу вообще, вложенное в нас Творцом природы, как мы это объяснили более подробно в первой главе трактата о чувствах.