Разыскания истины

Но помимо этих страстей и многих других, которых я не называю и которые относятся исключительно к какой-нибудь из первоначальных страстей, есть еще много таких, в которых эмоция почти одинаково составлена из желания и радости, как бесстыдство, гнев и ненависть; или из желания и грусти, как стыд, сожаление и досада;

или из всех трех вместе, когда соединяются мотивы к радости и к грусти. Но хотя эти последние страсти не имеют, насколько мне известно, особых названий, они, однако, наиболее распространенные, потому что в этой жизни мы почти никогда не испытываем блага без некоторого зла и почти никогда не страдаем от зла без некоторой надежды избавиться от него и обладать каким-нибудь благом. И хотя радость вполне противоположна грусти, она терпит ее тем не менее, и даже она разделяет с этой страстью способность души к желанию, когда вид блага и вид зла раздвояют способность души к созерцанию.

Итак, все страсти суть виды желаний, радостей и грусти. И главное различие, существующее между страстями одного вида, вытекает из различных представлений и различных суждений, вызывающих и сопровождающих их. И это различие обусловливается суждениями настолько, что для того, чтобы изучить страсти и сделать самое точное, какое только возможно, перечисление их, необходимо исследовать различные суждения, которые можно составить о благе и зле. Но так как мы исследуем здесь главным образом причины наших заблуждений, то мы должны не столько останавливаться на рассмотрении суждений, предшествующих страстям и их причиняющих, сколько на рассмотрении суждений, следующих за ними, которые душа составляет о вещах, когда какая-нибудь страсть волнует ее; ибо именно эти последние суждения и подвержены наиболее заблуждению.

Суждения, предшествующие страстям и причиняющие их, почти всегда ложны в чем-нибудь, ибо почти всегда они опираются на представления души, рассматривающей предметы по отношению к себе, а не сообразно тому, что они суть сами по себе. Суждения же, следующие за страстями, бывают всецело ложны; ибо суждения, которые составляются только страстями, опираются единственно на представления души о предметах по отношению к ней, или, вернее, по отношению к ее настоящей эмоции.

В суждениях, предшествующих страстям, соединяется истинное и ложное; но когда душа волнуется и когда она судит сообразно порыву страсти, тогда истинное исчезает и остается ложное, чтобы

29 Разыскания истины

450

служить принципом тем ббльшему числу ложных заключений, чем сильнее страсть.

Все страсти оправдывают себя: они непрестанно представляют душе предмет, волнующий ее, и представляют таким образом, что поддерживают и усиливают ее волнение. Суждение, или представление, причиняющее его, укрепляется по мере того, как усиливается страсть; а страсть усиливается по мере того, как укрепляется, в свою очередь, суждение, вызывающее ее. Ложные суждения и страсти постоянно содействуют своему взаимному поддержанию. Если бы сердце не переставая доставляло бы жизненные духи, нужные для поддержания отпечатков в мозгу и разлития этих самых духов, что необходимо для поддержания чувства и эмоции души, сопровождающих страсти, то страсти усиливались бы постоянно, и мы никогда не узнали бы своих заблуждений. Но так как все наши страсти зависят от брожения и циркуляции' крови и сердце не может всегда доставлять жизненные духи, нужные для их поддержания, то неизбежно страсти прекращаются, когда ослабевают жизненные духи и остывает кровь.

Хотя и легко раскрыть обычные суждения страстей, этим не следует все же пренебрегать. Немного есть предметов, которые более бы заслуживали прилежания тех, кто исследует истину, кто старается избавиться от власти своего тела и хочет судить обо всем сообразно истинным идеям.

Можно научиться этому двумя путями: или одним чистым разумом, или внутренним чувством, которое мы имеем о себе самих, когда волнуемся какою-нибудь страстью. Так, например, нам известно, по собственному опыту, что мы склонны дурно судить о тех, кого не любим, и распространять, так сказать, всю злобу своей ' ненависти на объект своей страсти. Точно так же мы узнаем чистым разумом, что мы можем ненавидеть лишь то, что дурно, и потому необходимо для поддержания ненависти, чтобы разум представлял себе свой объект с самой дурной стороны. Ибо, чтобы видеть, каковы суждения, которые заставляют нас составлять все страсти, достаточно предположить, что все страсти оправдывают себя и направляют сначала воображение, а затем разум таким образом, чтобы они поддерживали их эмоцию.

Люди с сильным и живым воображением, чрезвычайно чувствительные и весьма подверженные движениям страстей, в совершенстве познают это чувством, которое имеют о том, что происходит в них;