Разыскания истины

могут иметь ее по отношению к той или иной истине, а другие — нет, что даже один и тот же человек в один период времени может иметь ее, а в другой — не иметь. История картезианства показала, что попытка сделать так понимаемую очевидность единственным критерием истины немедленно приводит к возрождению релятивизма и скептицизма, тех неприятностей, с которыми надеялся справиться Декарт, применяя свой метод сомнения. Сам Декарт более проницателен, чем его последователи: он отдавал себе отчет в «коварстве» очевидности, взятой как критерий истины. Сразу после только что процитированного текста у него сказано: «Однако некоторая трудность заключается в правильном различении того, что именно мы способны представлять себе вполне отчетливо».28 Впрочем, несмотря на отмеченную неопределенность «правила очевидности», Декарт продолжает им пользоваться, не совсем, правда, тривиальным и прямолинейным образом.

Установив применением метода сомнения очевидную истинность положения «cogito ergo sum», Декарт хочет пополнить запас очевидных истин. Следующей очевидной истиной, к которой он приходит, является положение «Бог есть». Однако надо заметить, что очевидность этой второй истины не вполне адекватна очевидности первой истины, т. е. «cogito ergo sum». Во-первых, вторая истина не является независимой, а существенным образом следует из первой; она является истиной только при том условии, что истиной является «cogito ergo sum». Во-вторых, хотя она и очевидна, в ней можно усомниться, в то время как в истине «cogito ergo sum» усомниться не удается. Подтверждением того, что, с точки зрения Декарта, положение «Бог есть» не является несомненным, может служить следующая цитата из его «Первоначал философии»: «Итак, отбросив все то, относительно чего мы можем каким-то образом сомневаться, и, более того, воображая все эти вещи ложными, мы с легкостью предполагаем, что никакого Бога нет и нет ни неба, ни каких-либо тел, что сами мы не имеем ни рук, ни ног, ни какого бы то ни было тела; однако не может быть, чтобы в силу всего этого мы, думающие таким образом, были ничем: ведь полагать, что мыслящая вещь в то самое время, как она мыслит, не существует, будет явным противоречием. А посему положение Я мыслю, следовательно, я существую — первичное и достовернейшее из всех, какие могут представиться кому-нибудь в ходе философствования».29 Таким образом, в том, что Бог есть, вполне можно сомневаться. Декарт это вначале и делает. Лишь потом, в результате ряда довольно сложных и нетривиальных усмотрений и умозаключений, он приходит к выводу, что Бог существует и что истина эта очевидна.

Вот мы и получили пример такой истины, которая очевидна, но не такова, что в ней нельзя усомниться. Интересно, что все

28 Декарт Р. Указ соч. Т. 1.

29 Там же. С.316.

ФИЛОСОФИЯ Н. МАЛЬБРАНША

607

остальные очевидные истины, которые находит в дальнейшем Декарт, тоже не несомненны. Кроме того, все они оказываются в зависимости не только от первой истины, «cogito ergo sum», но и от второй — «Бог есть». Истины эти суть законы геометрии, логики, арифметики и всех наук, входящих, согласно Декарту, в «mathesis universalis». Все эти истины Декарт, как мы видели выше, подверг сомнению в процессе методического сомнения. Теперь же, в силу всесовершенства и всеблагости Бога, они становятся очевидными. В «Размышлениях о Первой философии» Картезий пишет: «Прежде всего я признаю невозможным, чтобы Бог когда-либо меня обманул:

ведь во всякой лжи, или обмане, заключено нечто несовершенное;

и хотя существуют доказательства проницательности и могущества Бога, свидетельствующие о том, что он может меня обмануть, он несомненно этого не желает и не выказывает никакой злокозненной хитрости, что и не подобало бы Богу. Далее, я ощущаю в себе некую способность суждения, которую я несомненно, как и все прочие мои свойства, получил от Бога; и, так как он не желает меня обманывать, он, конечно, не дал мне способность такого рода, чтобы, правильно ею пользуясь, я в то же время заблуждался».30 Таким образом, очевидность законов логики, математики и всей природы целиком и полностью зависит от существования всеблагого и всесовершенного Бога. Если бы его не было, а вместо него существовал придуманный Декартом в качестве философской гипотезы некий Бог-обманщик, то все эти законы вовсе не были бы очевидными истинами, а были бы просто ложными высказываниями. Более того, даже само «правило очевидности» теряет свою всеобщность и изначальность, если относится к подобного рода истинам;