Разыскания о начале Руси. Вместо введения в русскую историю

Столь прославленная легенда о призвании князей дошла до нас не в первоначальном своем виде. По всей вероятности, она была преобразована тем лицом, которое приложило некоторые старания к обработке Киевского свода, то есть придало ему некоторую систему. Хотя это сказание по возможности проводится и далее, то есть как бы согласуется с дальнейшими фактами; но по наивности и простоте литературных приемов летописцы не могли избежать противоречий как в этом случае, так и во многих других[18].

Известно, что история каждого народа начинается мифами. Не будем говорить о народах Древнего мира; напомним более близкие к нам примеры: сказания о Пшемысле у чехов, о Кроке и Лешках у поляков и пр. Откуда главным образом берутся эти сказания? Из простой, естественной потребности объяснить свое начало, то есть начало своего народа и особенно своей государственной жизни.

Наша легенда о призвании князей из-за моря имеет все признаки сказочного свойства. Во-первых, три брата. Известно, что это число служит любимым сказочным мотивом не только у славян, но и у других народов. Еще у древних скифов, по известию Геродота, существовал миф об их происхождении от царя Таргитая и его трех сыновей: Арпаксая, Лейпаксая и Колаксая. В Средние века встречаем у славян миф о происхождении трех главных славянских народов от трех братьев: Леха, Чеха и Руса. В нашей летописи, в параллель с Рюриком, Синеусом и Трувором на севере, являются три брата на юге: Кий, Щек и Хорив. Наша легенда о призвании трех варягов для водворения порядка сходна с ирландским преданием о призвании трех братьев с востока (Амелав, Ситарак и Ивор) для заведения торговли. Что легенда о трех варягах установилась не вдруг и подвергалась также вариантам и украшениям, доказывают ее позднейшие редакции с прибавлением Гостомысла, колебание, по разным спискам, между Ладогой и Новгородом и пр. Самая неопределенность выражения: призвали «из-за моря» – есть также обычная черта подобных мифов, почти то же, что наше сказочное: «из-за тридевять земель». Если бы это был исторический факт, то могло бы сохраниться в памяти народной более определенное указание на местность, из которой призвали князей. Впрочем, напрасно Байер считается родоначальником норманнской теории; эта теория в общих чертах уже существовала в древней России, то есть под морем тут преимущественно разумелось море Варяжское или Балтийское, Так, в 1611 г. из Новгорода отправлены были послы к шведскому королю Карлу IX просить в государи его сына; для чего приводилось следующее основание: «А прежние государи наши и корень их царский от их же Варяжского княжения, от Рюрика и до великого государя Федора Ивановича был». Однако и в древней России мнение о призвании князей из Скандинавии далеко не было исключительным. Напомним известные слова Степенной книги о том, что Рюрик с братьями пришли из Прусской земли и что они были потомки Пруса, брата Октавия Августа. Воскресенская летопись также выводит их из Прусской земли.

Польский историк Длугош, писавший во второй половине XV в., но имевший под руками более древних русских летописцев, в своих известиях о руси распространяется о Кие, Щеке и Хориве и только мимоходом упоминает о выборе трех братьев-варягов некоторыми русскими племенами. Он выражается о пришествии князей вообще «из варяг»; но не говорит, будто русь была варяги и пришла с князьями; напротив, он говорит о руси как о народе туземном и стародавнем в России; приводит мнение о его происхождении от мифического Руса; но прибавляет, что мнения писателей об этом предмете очень разнообразны и что это разнообразие «более затемняет, чем выясняет истину». Стрыйковский также ничего не знает о пришествии руси из Скандинавии; он ведет русь от роксалан или роксан; а о варягах замечает, что мнения об их отечестве различны и что русские хроники не дают на этот счет никакого объяснения. Все это показывает, какая путаница была в наших летописях по вопросу о начале руси, прежде нежели возобладало представление о пришествии небывалого народа варяго-руссов из-за моря.