Разыскания о жизни и творчестве А.Ф. Лосева

С упоминанием ОГПУ мы переходим к следующему этапу наших разысканий вокруг статьи «О борьбе с природой». Здесь надо сказать, что вскоре после похода в Архив Горького своим чередом появилась возможность изучить «Следственное дело» А.Ф. Лосева ¹¹ из Центрального архива ФСБ РФ. Этот многотомный документ содержит немало бесценных материалов, дающих новые штрихи к истории трагического (а по судьбам отдельных личностей судя — и героического) периода жизни нашего Отечества, и за многими подробностями и фактами «дела» мы можем отослать читателя к недавно опубликованной в серии «Жизнь замечательных людей» книге А.А. Тахо-Годи «Лосев». А для нашего небольшого и частного исследования истории статьи М. Горького важен такой факт: в «деле» содержится весьма обширный, с грифом «сов. секретно» на титуле, «Материал о рукописи Лосева А.Ф. „ДОПОЛНЕНИЯ К ДИАЛЕКТИКЕ МИФА“» (мы передаем название «Дополнения», вернее, «Дополнений» ¹² строго по тексту первоисточника), его в июне 1930 года составила — воспроизведем еще и неудобочитаемый титул — «помощник начальника ИНФО ОГПУ» Герасимова (инициалы не указаны). Текст занимает 25 машинописных страниц и содержит большое количество цитат (или, скажем осторожнее и точнее, изложений) из канувшего в Лету «Дополнения». Само собой напрашивается вопрос, имеются ли в этом «Материале» те строчки, что уже известны нам по статье «О борьбе с природой». Ответ: имеются, но не все и не точно такие, какие вышли из-под пера М. Горького. В частности, в справке-реферате Герасимовой однозначно говорится о «рукописи», а не о «рукописной копии нелегальной брошюры» (согласитесь, что это далеко не одно и то же, тем более для ОГПУ), нет здесь и пассажа о православии и святой Руси. Зато строчки о «красивеньком, нечего сказать, народе» присутствуют, и мы воспроизведем их с необходимой подробностью — они отыскиваются в том разделе «Материала», где излагаются взгляды А.Ф. Лосева на историю человеческого общества начиная с «античного рабовладельчества». Последнее рассматривается как естественный строй, читаем в реферате, «равно желательный и необходимый для господ и рабов». О свободной части этого «рабовладельчества» автор «Дополнения», по Герасимовой, пишет следующее: «Общество делится на два класса. Платон называет первый класс философами, второй — ремесленниками и земледельцами, то есть ПО НАШЕМУ, РАБОЧИМИ И КРЕСТЬЯНАМИ [так в оригинале. — В.Т.]. Философы — созерцатели идей, рабоче-крестьянская масса — послушная исполнительница философских созерцаний. <…> Философы и монахи — прекрасны, свободны, идеальны, мудры. Рабочие и крестьяне — безобразны, рабы по душе и сознанию, обыденно-скучны, подлы, глупы. Философы и монахи — тонки, глубоки, высоки; им свойственно духовное восхождение и созерцание, интимное умиление молитвы и спокойное блаженство и величие разумного охвата. Рабочие и крестьяне — грубы, плоски, низки, им свойственен вульгарный пафос мордобития, зависть на все духовное, гениальное и свободное, матерщина, кабак и циничное самодовольство в невежестве и бездействии» ¹³. Многое узнается, не правда ли? И, наверное, читателю уже поднадоела череда похожих (но всякий раз не совпадающих в деталях!) рассуждений о «рабах по душе и сознанию», потому придется предупредить, что к этой теме — правда, уже без прямого касательства к «Дополнению», но тоже с участием М. Горького, — мы обратимся чуть позже еще раз, уже последний. Для наших же задач «Материал» Герасимовой оказался безусловно полезен. Конечно, можно весьма и весьма сомневаться в аутентичности самого этого реферата. Где тут Лосев и где за него написано, дописано либо вписано, поди теперь дознайся! Но если предположить, что данный «Материал» или некий производный от него текст все-таки лежал на столе М. Горького, то получается следующая весьма неприглядная картина: писатель не только понадергал из оригинала отдельные выражения и по-своему их отредактировал, он еще и намеренно сменил их адрес, область их приложения. В самом деле, из реферата Герасимовой ясно следует, что ругательные строчки о «рабочих и крестьянах» входили в характеристику античного общества, общества времен Платонова «Государства», тогда как М. Горький произвольно перенес их на характеристику русского народа и на времена лосевской «Диалектики мифа». Впрочем, сама Герасимова, закончив вышеприведенную цитату об античном обществе, от себя добавляет-таки актуальную интерпретацию: «Совершенно ясно, что давным-давно истлевшие рабы античного мира не могли бы вызвать припадка такой живой ненависти у профессора Лосева». Иными словами, она вполне солидарна с М. Горьким. Конечно, помощник начальника находилась на службе, ее задача и состояла в увязке всяческих «материалов» с «текущим моментом» и «злобой (буквально) дня». А вот кому служил М. Горький?