Разыскания о жизни и творчестве А.Ф. Лосева

Книги, как говорят подчас почти автоматически, имеют свою судьбу – латинским чеканом так буквально и высечено в анналах культуры: habent sua fata libelli. Ho для книги «Личность и Абсолют» особенных (и всегда драматичных, касанием Судьбы отмеченных) историй действительно набирается ровно столько, сколько в ней объединилось отдельных, в разные годы созданных работ Лосева. По необходимости кратко некоторые из таковых историй попробуем – здесь и теперь – обрисовать.

Открывает том работа «Исследования по философии и психологии мышления». Она была закончена в 1919 году ² и вполне могла бы стать первой из книг, опубликованных Лосевым, но, увы, не стала; еще ровно 80 лет прихотливая Судьба отмеряла только ей ведомые сроки. А ведь каким поучительным и знаменательным был этот первый монографический опыт! Философ, который всю долгую жизнь свою будет служить потом делу непрестанной мысли и славословия ей, начинал сей путь с тщательной проверки прочности фундамента, на котором строится и само мышление, и способы его самопостижения. И не столь уж и важно, что поводом для своего пристального всматривания в самоё познание молодой ученый избрал результаты Вюрцбургской школы (о ней ныне помнят, кажется, лишь немногие историки психологии), главное, что именно он выбрал решающим в предмете своего исследования – то проблема интенциональности, вопрос об изначальной глубине мысли и ее целостной первичной данности. А здесь-то и располагалась точка роста многих наук XX века. Новость, которая в западноевропейской культуре приближалась и оформлялась трудами Гуссерля, Джемса, Хайдеггера и Витгенштейна, в России была осознана молодым Лосевым, их совопросником и современником. Да, тут бы еще надо указать и следующее обстоятельство. Как следует из архивных данных (о них в своем послесловии сообщает А.А. Тахо-Годи ³), эта ранняя книга замышлялась и писалась отнюдь не локально в пределах какой-то одной «школы», но мыслилась в куда более широком контексте историко-философского анализа начиная, кажется, со старинной «Суммы теологии» Фомы Аквинского. Свою берлинскую командировку по окончании университета Лосев посвятил целенаправленному изучению средневековых схоластов, но все начинания и даже все уже скопившиеся рукописи пришлось оставить в Германии, спасаясь бегством – настал август 1914-го… Так что теперь, читая эту давнюю работу о «непосредственных данностях» сознания и по достоинству оценивая ученость и прозорливость автора, пусть читатель помнит – перед ним лишь видимая оконечность внушительного айсберга.