Разыскиваем маму. Срочно. Том 3

— Значит, быть мне злодейкой, — пробормотала я, чувствуя полнейшую растерянность.

Дитрих внезапно накрыл мою мирно лежащую на сидении руку, чуть сжал, поднес к лицу и поцеловал кончики пальцев.

— Рассчитываю на тебя, прекрасная будущая злодейка.

Глава 13. Часть 3

Дитрих со мной злодейкой конкретно так... просчитался. По крайней мере, не самым добрым особам полагалось быть куда активнее и трудоспособнее, я же после поездки была кем-то вроде амебы. Очень ленивой при этом.

Стоило только приехать домой, в почти что родной особняк рода Редривер и развести детей по комнатам, как я, вместо того чтобы пойти муштровать новоприбывших слуг, отправилась в свою спальню. Точнее, в спальню Дитриха. И меня даже ничуть не смутил тот факт, что кровать-то у нас общая. Дитрих, робко заглянувший в свою же спальню, увидел меня, закутанную в одеяло, и заметил:

— Нам придется спать вместе.

— Да хоть в обнимку, — буркнула я, не испытывая абсолютно никакого дискомфорта.

Скорее, мне даже приятнее было ночевать не одной: уже привыкла к присутствию Дитриху, чувствовала себя рядом с ним спокойно. Защищенно. В моем изначальном мире это чувство защищенности не имело такого значения, но здесь, в месте, где опасностей оказалось куда больше, чем я предполагала, ощущение того, что рядом со мной мужчина, способный защитить меня, имело совершенно иное значение.

— И даже не спать? — осторожно уточнил Дитрих.

— Можешь делать все что хочешь, — честно сказала я. — А я буду спать.

И бессовестно вырубилась, не обращая ни малейшего внимания на вытянувшееся лицо Дитриха. Лишь позже в полусне я почувствовала, как рядом со мной прогнулась кровать, а после меня саму бесцеремонно, не пытаясь стащить одеяло, подгребли к себе.

Утро же начиналось совсем не томно. Дитрих исчез, его место заняла Франсуа-Доминик, видимо, решив, что она небольшая миленькая кошечка. Но разбудило меня вовсе не ее громкое мурлыканье, от которого содрогалась вся кровать, а ощущение, что на тебя кто-то смотрит в упор.

Я неохотно приоткрыла глаза, и сон мигом спал с меня. Потому что мою кровать окружили сразу пятеро детей, которые смотрели на меня, казалось, не мигая.

— Мамочка проснулась! — сладким голоском пропела Амелия, не скрывая радости.

Мамочка, да? Эта маленькая коварная леди стала меня так называть совсем недавно. И я прекрасно знала причину. Дело не в уважении, не в моей способности обучать детей некоторым хитростям и даже не в доверии, хотя первого и последнего, признаюсь, прибавилось, если сравнивать с нашим первым знакомством.

Дело в Даниэле и Крейне, которые относились ко мне с уважением и, пожалуй, даже некоторым благоговением. С Крейном все понятно, а вот причины такого отношения Даниэля были мне не до конца понятны. Хотя и приятны.

А Даниэль и Крейн Амелии если не нравились в полной мере, то точно вызывали неподдельный интерес. То, что она стремилась с ними подружиться, было чрезвычайно легко заметить. Вот только трое мальчишек уже сформировали свой «мужской» междусобойчик. Девчонок не обижали, вели себя прекрасно, но в свои внутренние тайны не слишком посвящали.

Вот так я, госпожа Кира, невеста Дитриха и прочее-прочее, внезапно стала мамой. Ведь госпоже Кире не пожалуешься, что кое-кого не берут веселиться, а маме — очень даже. Все это мне сообщил Соломон в конце нашего путешествия домой, похихикивая. И намекая, что Амелия уже успела воспользоваться этим аргументом, который отлично сработал.

Эва, кстати, тоже изменила обращение, подражая старшеньким.

— Доброе утро, — поздоровалась я со всеми. — Что-то случилось?

— Совсем ничего, все хорошо, — вразнобой ответили детишки.

— Тогда почему вы все собрались здесь? — осторожно спросила я.

— Ждем, — ответил Алекс.

— Чего именно?

Не моего же пробуждения и возможности пойти позавтракать! Чего они ждут?!

Глава 13. Часть 4

— Самого интересного, — буркнула Эва.

Я вопросительно приподняла бровь и оглядела ребятишек в надежде на хоть какую-то конкретику. Но все отводили взгляд, словно не решались это озвучить.

Крейн вздохнул совсем по-взрослому, мне даже на секунду показалось, что он глаза закатил, но вроде бы нет.

— Издевательств. Все они ждут издевательств.

Свою глупость и наивность я могла списать лишь на усталость и недосып, иначе бы никогда не решилась задавать такие глупые вопросы:

— От кого? И кто посмеет?!

Кто посмеет издеваться над подопечными герцогами? Да нет, не так. Кто достаточно глуп, чтобы вообще попробовать обидеть одного из этих детишек? Я хочу посмотреть на этого смертника!

Попробовать-то, может, и попробует, но вот получится обидеть? И выжить после того, как пытался осуществить свой гнусный план? Сначала за него возьмется потенциально обиженный ребенок, потом остальные детишки. Если он это переживет, то нет никакой гарантии, что спасется от Франсуа-Доминик, да еще и про Соломона не нужны забывать. А потом придет или Дитрих, или Двен, или Уэйн, чтобы добить бедолагу. И наверняка тот несчастный перед смертью прольет скупую слезу радости, что избавили его от дальнейших страданий.

— Вы, — ответила мне Эва.