Разыскиваем маму. Срочно. Том 3

Все это приятно. Волшебно. Незабываемо. И неосознаваемо.

Когда я пришла в себя, то поняла, что полулежу на Дитрихе, а он сам осторожно поглаживает меня по голове.

— Ну что? — пробормотала я. — Понравился сюрприз?

— Очень даже. Полностью компенсировал все то волнение, что я испытал, пока ты меня лечила. — Кажется, кое-кто пользуется ситуацией по полной, иначе зачем целовать меня в макушку, а?

— Я бы ни за что не причинила тебе вреда, — фыркнула я.

— Так я не за себя переживал, — ответил Дитрих. — А за тебя. Я, знаешь ли, крепкий мужчина, дракон, меня даже поцарапать не так-то просто, не говоря уже о чем-то другом. А ты довольно хрупкая девушка.

— Хрупкая?

— В сравнении со мной, — тут же уточнил Дитрих. — Так что я переживал.

Что можно сказать? В сравнении с ним и некоторые мужчины покажутся «хрупкими», кто ему говорил становиться таким высоким, сильным и могущественным, а?

Переживал Дитрих, надо сказать, не совсем зря — ноги меня до сих пор не держали. Чувствовала я себя более или менее нормально, но слабость во всем теле ощущалась. Поэтому, засунув смущение настолько глубоко, насколько вообще можно было, я продолжала сидеть на коленках Дитриха. Пусть считает, что наслаждаюсь его объятиями. Впрочем, это не такая уж ложь: нынешнее мое положение, если не считать легкого стыда, мне вполне себе нравилось.

— Кира, знаешь, о чем я думаю? — сказал Дитрих после нескольких минут уютного молчания.

— О чем-то романтичном?

— О ком-то очень хитром, — ответил Дитрих. — И весьма неплохо лгущем о своем состоянии.

Глава 14.Часть 7

— Я хорошо себя чувствую, — возразила я из чистого упрямства.

Впрочем, сейчас мне было немного легче.

— Встань, — предложил Дитрих. — И пройдись.

— Дай от поцелуя отойти, — попросила я. — Когда прекратишь целоваться так, что ноги подкашиваются, тогда и буду проходиться.

— Правда?

— Абсолютная, — ответила я, решив, что немного приврать — не такое уж и плохое дело.

— И сколько ты обычно отходишь от моих поцелуев? Насколько я помню, минуток пять-десять, верно?

— Ну, почти.

— Прошло уже восемнадцать минут тридцать две секунды с момента, как я тебя поцеловал. Вставай.

— Тебе так не нравится держать меня в объятиях?

— Кира, просто признайся, что нехорошо себя чувствуешь. Или докажи, что хорошо, — спокойно попросил Дитрих.

Пришлось, вздыхая, вставать. Встала я нормально, даже голова не сильно кружилась, проблема была в том, что я сейчас ощущала себя способной исключительно стоять, а Дитрих тут пройти просил.

Ладно, была не была: я сделала шаг, второй, а на третьем я полетела носом в пол. Дитрих среагировал вовремя, поймав мое непослушное тело. Я не могла сказать, что мне прям плохо, всего лишь чувствовала себя так, словно сутки не вылезала из спортзала, перепробовав все самые странно и страшно выглядящие тренажеры без какой-то либо предварительной подготовки. Тело слушалось плохо. Зато хорошо лежало в руках Дитриха на манер принцессы. Мужчина тяжело-претяжело вздохнул:

— Упрямая.

— Упорная, — поправила я.

— Даже не буду пытаться спорить.

Я ожидала споров и даже ругани — все-таки Дитрих столько усилий приложил к тому, чтобы меня переубедить, но ничего такого не было. Меня донесли до спальни, уложили, погладив по голове, словно ребенка, ни произнеся и слова упрека.

Я, лежа в нашей кровати под пледом, смотрела на молчаливого Дитриха с абсолютно спокойным и доброжелательным лицом и понимала, что если сейчас не спрошу, то изведу себя быстрее.

— И ты... ничего не скажешь?

— Не скажу. Я уже все говорил, это, как видишь, не сработало. Я буду знать, что в некоторых вопросах такой коварной женщине, как ты, я и впрямь не смогу доверять.

— Я... немного переборщила. Но чувствую себя прекрасно.

— Повторюсь, веры вам, прекрасная моя невеста, ни-ка-кой, — последнее слово Дитрих отчеканил. — Но я больше не буду спорить, убеждать. Слова тебе не скажу. Я просто тебе, моя коварная прекрасная невеста, отомщу.

Я сглотнула, глядя на лицо Дитриха, полное предвкушения. Ой-ей, лучше бы что-нибудь сказал!

Глава 15. Часть 1

Дитрих и впрямь отомстил: лекарей, которые должны были меня обследовать, было такое количество, что через часа три-четыре не помнила ни их лиц, ни имен, ни-че-го. Они шли вереницей с самого утра и до обеда, заставляя меня и впрямь сожалеть о содеянном. Не до конца, конечно же, видеть Дитриха здоровым и бодрым было приятно, да и я сама пришла в себя очень быстро.

Всю эту вакханалию остановил Лайон, которого Дитрих вызвал буквально из столицы.

— И что у нас тут? — спросил Лайон с нескрываемым интересом глядя на меня, спокойно сидящую в кресле. — Эксперименты над собой и другими пациентами?

— И вам доброго дня, — ответила я, не скрывая удивления.

Не думала, что Дитрих сможет вызвать столь влиятельного человека из столицы в такие краткие сроки.

— Сейчас на вас посмотрим — и узнаем насколько доброго. Ваш жених очень, очень, очень сильно о вас беспокоится. Я бы сказал, что чрезмерно. Потому что лично я ожидал вас увидеть едва живой или, по крайней мере, соблюдающей постельный режим.