Разыскиваются полицией

Дайана включила фары и успела заметить нырнувшую в заросли фигуру, а внутренний голос, не уставая, твердил ей, что она находится не на своем участке. Надо послать все к чертям и возвращаться к себе. Но тут что-то не так: она же видела, это не подросток. «Пусть происходит все, что угодно, а ты отправляйся на свою территорию». Но ей показалось, что-то не в порядке: человек не был похож на подростка. Дайана машинально регистрировала информацию: белый мужчина, лет тридцати пяти, среднего телосложения, ростом примерно шесть футов. Шатен. С бородой. Одет в синие джинсы и темно-синюю майку. Во что он обут, она не разглядела. Подобное Дайане хорошо удавалось. Преподаватели академии восхищались ее способностью наблюдать и запоминать. Сокурсники-мужчины смеялись над ней, когда во время учебных обысков она заявляла, что немаловажную роль играет интуиция, но именно интуиция подсказывала ей сейчас: дело нечисто.

Дайана ехала по дорожке и старалась уловить движение, свет или хоть что-нибудь. За поворотом песчаной колеи фары выхватили из темноты росший в нескольких футах в стороне низенький дубок.

А под ним — тело.

Дайана вышла из машины, пистолет наготове, глаза осматривают местность, рация в руке — она вызывала подмогу. Говорила тихо, спокойно, напористо. Черт! Перед ней действительно тело. И явно неживое. Проклятие! Ее ведь здесь не должно быть!

Подросток. Привалился к дубу, словно прилег в теньке в послеполуденную жару. Рот заклеен липкой лентой. Руки сложены на коленях. В солнцезащитных очках. Грудь в крови. Кровь сочилась из ран и пропитывала тонкую ткань хлопчатобумажной майки.

Дайана услышала потрескивание в эфире и догадалась, что дежурная запрашивает подтверждение ее местонахождения. Она подтвердила, что находится у северной оконечности озера Болтон. Черт! Дайана пробормотала в микрофон:

— Да, я за пределами своего района.

— Два-сорок, — отозвалась дежурная, — пожалуйста, повторите. Вы пропадаете.

— Пришлите мне быстрее подмогу, «скорую помощь» и группу криминалистов. Северная оконечность озера Болтон. Я зажгу фары. Дайте оповещение об особо тяжком преступлении.

Голос дежурной прохрипел что-то в ночи, затем раздались сразу несколько голосов — это дежурная передавала приказ по подразделениям ответить на вызов, а потом наступила тишина. Вдруг послышался хруст — кто-то там, у патрульной машины, наступил на сухую ветку. Адреналин ожег Дайану до кончиков пальцев. Она повернулась и крепче сжала направленный вверх пистолет. И в этот миг увидела мужчину — он скользнул к водительскому сиденью ее полицейского автомобиля. Дьявольщина! Дайана пригнулась, побежала, нырнула за дерево. Прицепила рацию к поясу и выхватила из футляра фонарь. Высунулась из-за ствола, вытянула руку так, чтобы фонарь смотрел по другую сторону дерева, и нажала кнопку. Луч прорезал в ночи просеку и выхватил из темноты лицо. В свете мелькнула бледная щека, но мужчина отвернулся. Это был тот самый, что перебегал дорогу. Дайана заметила, как злобно сверкнули едва видные из-под всклокоченных волос глаза.

— Стоять!

Ее голос требовал повиновения. Но мужчина бросился за руль ее патрульной машины и захлопнул дверцу.

— Я сказала: ни с места! — разозлилась Дайана и, пригнувшись и целясь в ветровое стекло, побежала к своему автомобилю. — Стой! — На мгновение ее ослепил свет фар. Она вскинула руку, заслоняя глаза, нырнула за дерево, упала на землю, но пистолет по-прежнему был направлен на машину.

Задние колеса патрульного автомобиля выплюнули песок с грязью, машина окуталась тучей пыли и, зацепившись протектором за грунт, прыгнула вперед. Водитель, разгоняясь на извилистой дорожке, то газовал, то бил по тормозам и, резко вращая руль, превратился в подвижную цель. Дайана, пытаясь поймать водительскую сторону на мушку, выпустила шесть пуль. Стремительно освободила барабан от стреляных гильз и сорвала с пояса кассету быстрой перезарядки. Но когда вновь снарядила боеприпасами пистолет, машина, ее машина, моргнула стоп-сигналом, резко накренившись, вошла в поворот и, разбрасывая за собой камешки, скрылась в ночи.

Дайана посмотрела ей вслед. А затем взорвалась:

— Что б ты сдох, подонок! — И осталась глупо стоять. Даже не глупо, а ошалело глупо. Надо же так вляпаться!

Черт! Черт! Черт! Она топнула так сильно, будто старалась вбить в грязь всю злость на саму себя. Уши заложило — в них стоял звон от выстрелов. Легкие душила поднятая машиной пыль. Ее машиной! Вот непруха! Проходимец спер патрульный автомобиль! Что могло быть хуже этого? Так проколоться! Чтоб ему! Оставалось лишь стоять и слушать, как стихал звук мотора в ночи.

— Зараза! Дерьмо! — кипела Дайана, ругая непонятно кого: то ли угонщика, то ли саму себя.

Дайана обернулась, следуя взглядом за лучом фонаря, и шагнула назад по направлению к страшной картине под дубом. Около семнадцати лет. Может, и того меньше.