Разжигая пламя на снегу (СИ)

— Офигенная! — резюмирует, обвивая талию, и тянется к губам.

— Сотрешь помаду, — предупреждаю я, и он зависает перед моим лицом.

— Ладно. Куда тебя можно поцеловать?

— Я бы сказала, — отвечаю игриво.

— Так скажи, — улыбается на это Макс, прижимая еще ближе.

— Ты будешь это делать прямо здесь?

— Хм, могу в машине, — глаза загораются похотливым блеском.

— Поехали уже, герой-любовник, я полдня потратила на сборы, нет желания приехать растрепанной.

Он закрывает мою дверцу, обходит машину и садится за руль.

— Заедем еще за цветами, поможешь выбрать букет, я в этих делах не очень.

— Хорошо.

Во дворе шикарного особняка Артура и Оксаны царит атмосфера карнавала. Повсюду развешены гирлянды, шары, цветы и другие атрибуты детского праздника. Дети уже почти разошлись, но судя по количеству столиков в саду, их было десятка два.

Ева, увидев нас, мчит на всех парах навстречу, Макс обнимает ее, дарит новенький айфон и цветы. Затем, с таким же восторгом, она обнимает меня, я отвечаю на этот жест, говорю несколько поздравительных слов и чувствую какой-то необъяснимый трепет. Эта девочка принимает меня за родного человека, потому что по умолчанию ассоциирует с Максом.

— Взрослый стол накрыли в гостиной — сообщает она.

— Понял, — говорит Макс, и мы проходим в дом.

— Там уже довольно людно, человек пятнадцать, не меньше. Николай Семенович представляет меня всем, как девушку Макса, ловлю на себе заинтересованные взгляды. Особенно пристально разглядывает красивая статная женщина лет за шестьдесят. Дорого одетая, в массивных украшениях и шлейфе тяжелых духов. Она подходит к нам.

— Наталья Петровна, — протягивает мне руку — мама Максима.

Меня коротит, не предполагала такой встречи сегодня. Подаю руку в ответ, стараюсь выглядеть естественно.

— Очень приятно.

— И мне очень приятно, — улыбается она в ответ, и меня отпускает.

— Привет сынок, — чмокает Макса в щеку.

Он отвечает сухим:

— Привет, — и проводит меня за стол.

На протяжении вечера осознаю, что здесь собрались не простые смертные: банкиры, работники Центробанка, судья арбитражного суда, однопартиец отца семейства с супругой и взрослой дочерью, депутат, которого я не раз видела по телевизору, в общем тот еще бомонд. Родители Оксаны оказались людьми из круга науки, какие-то работники Министерства образования.

Как ни странно, за столом ведутся очень живые, интересные беседы, никто не строит из себя людей высокого ранга, они здесь все одинаковые. Кумовья Градовых, сидящие на нашем краю, подвыпив, подогревают всех смешными историямии с недавнего отдыха. В непринужденной атмосфере расслабляюсь окончательно. Оксана, расположившаяся по правую руку от меня, склонившись ближе, тихонько спрашивает:

— Лиз, может останетесь у нас ночевать?

— Мм, не знаю, мне такие планы не озвучивали.

— Оставайтесь, а то у нас мои родители остаются, и одна комната получается, свободна. Не хочу, чтобы Наталья Петровна напросилась.

— О, нет! С ней я точно не хочу конкурировать, — улыбаюсь, смотрим друг на дружку заговорщически.

— Значит, придется разрешить Еве оставить на ночевку пару подружек.

— Душевные отношения со свекровью? — смеюсь я.

— Не могу ее вынести больше часа. Душная и неприятная.

— Мне показалась доброжелательной.

— В глаза да, а на самом деле фальшивая и мутная. Будь с ней поосторожнее.

— Спасибо, что предупредила.

Через какое-то время мужчины и курящие дамы выходят покурить, Градову звонят, и он уходит через коридор вглубь помещения. У женщин, как водится, речь заходит о косметических процедурах, новинках косметологии, потом разговоры плавно перетекают к детям, школе и прочему. Мне нечем поделиться в этой области, извиняюсь и выхожу найти Макса.

Иду по коридору в сторону, куда он скрылся, вижу сбоку двухстворчатую дверь, догадываюсь, что это кухня. Одна половина двери открыта, улавливаю голоса. Макс и его мать, даже не заметила, как она испарилась из-за стола.

Притормаживаю, размышляю, стоит ли врываться в их разговор, но потом прирастаю к полу.

— Ну Елизаровы. Они давно в Питер переехали, ты должен их помнить.

— Помню, и?

— Леночку их помнишь?

— Мам, она пешком под стол ходила, что я могу помнить?

— Так вот. Ей сейчас двадцать три, закончила институт с красным дипломом. Умница, красавица модельной внешности, а родословная какая! Ты даже не представляешь, какая она стала сейчас.

— Мне зачем эта информация?

— Я обещала ее родителям вас познакомить. Сынок, зачем тебе эта простушка? Это же временно? Кто она вообще такая, откуда ты ее взял?

Сотни иголок вонзаются мне в голову, жар приливает к лицу, а в утробе что-то неприятно переворачивается.

— Мам, остановись! Ты опоздала лет на пятнадцать минимум. Это ты мне хочешь давать какие-то советы? Ты? — по раздраженному повышенному тону слышу, что он злится — Где ты раньше была, когда мне, бесхозному подростку, нужно было рассказывать, какой должна и какой не должна быть женщина? Для меня теперь в женщине главное, чтобы она в один прекрасный момент не бросила моих детей!

— Ты прекрасно знаешь, что на этом настоял твой отец.