Разжигательница (ЛП)

Через огромные двойные двери, ведущие в сад, я вижу труппу музыкантов. Голос певца раздаётся в зале. Король и королева вновь возвращаются к своим тронам, принимая всех леонессцев и гостей, подходящих поприветствовать и выказать почтение правителям.

Когда они выведут Марго? Моя рука болит, а сердцебиение ускоряется. У меня всё ещё нет плана. Стоит ли мне попытаться спасти её и тем самым, скорее всего, убить нас обеих? Или превратить её в пустышку, чтобы укрепить своё положение во дворце? Каким путём пошёл бы Дез?

В каждом углу и у каждого входа стоят вооружённые стражники с мечами наготове. Лео проводит меня через толпу. Они расступаются перед нами. Мне кажется, что я некое морское существо, рассекающее высокие холодные волны. Я не свожу глаз с короля Фернандо, сидящего на троне, сделанном из железа с золотом, не том, что из альмана в башне. Лео ведёт меня к судье Мендесу, но король Фернандо поднимает руку, и мы останавливаемся, а потом идём туда, куда он указал.

Король встаёт, но не берёт меня за руку. Его глубокие карие глаза скользят от моих туфель к экстравагантному платью, по бледному шраму на груди, который он мне оставил, и, наконец, останавливаются на глазах. Мой пульс учащается, и свежая рана на предплечье, скрытая перчаткой, беспокоит постоянной ноющей болью.

Замечая меня между королём и судьёй, толпа в зале оживает. Платья шуршат, леди собираются у резных колонн и шепчутся, спрятавшись за трепещущими веерами. Кто-то прочищает горло, кто-то покашливает, все разговоры стихают, музыканты берут неверные ноты, а где-то даже разбивается бокал. Все глаза обращены на нас троих.

— Многоуважаемые гости, — начинает король Фернандо, — сегодня мы чествуем нашего творца, Отца миров, его триумф над вероломной Госпожой теней и богами-узурпаторами старины. В этом году мы празднуем даже больше. Сегодня днём была совершена попытка покушения на мою жизнь шепчущими во время торжественного приёма моей королевы.

Он замолкает, позволяя толпе повздыхать и обсудить между собой. Король Фернандо знает, как нагнать страху.

— Возможно, вы заметили стражников. Прошу обоих наших морских соседей понять, что эти меры были предприняты в целях обеспечения безопасности всех и каждого в этом зале от тех, кто мог бы попытаться уничтожить нас. От лица своей королевы и своего сына, я хотел бы посвятить первый танец Фестиваля Солнца Ренате Конвида, робари из Руки Мориа, спасшей мне сегодня жизнь.

Мои глаза наполняются слезами от злости на каждое его слово. «Спокойно. Не двигайся. Не дыши», — мысленно говорю себе. Я застываю, когда он берёт меня за руку. Жар его ладони ощущается сквозь перчатку, и мой первый порыв — вырваться из его хватки.

Он сжимает своими пальцами мои, слишком крепко. Мы уже сделали два шага в центр зала, когда кто-то преграждает нам путь.

Мои ладони дрожат, и весь воздух выбивает из лёгких при виде его… Взлохмаченные золотые кудри и сияющие военные ордена на расшитом голубом камзоле под цвет его глаз.

Принц Кастиан.

Наконец-то.

— Позвольте, отец, — говорит он своим глубоким голосом, очаровательно улыбаясь.

Гнев короля выдают сдвинутые брови и сжатые губы, но он не посмеет устраивать сцену, только не перед всеми этими людьми. Он ослабляет хватку, и передаёт меня в руки принцу Кастиану, как будто я игрушка какая-то.

Оркестр начинает играть мелодию, которая звучит более знакомой, чем должна быть. Я ждала этого мгновения дни, недели, а теперь просто стою здесь и трясусь с ног до головы. Я сбита с толку. Я просто трусиха. Я даже не могу посмотреть ему в глаза.

— Ты боишься, — говорит Кровавый Принц, твёрдо положив руку на мою талию. Я стискиваю зубы и держу взгляд строго над его плечом, на красно-жёлтые звёзды на мозаике позади него. Мои пальцы крепко сжимают его руки, возможно, слишком крепко.

— Я не боюсь, — мой голос резок, как зимнее похолодание, и я пытаюсь держаться от него подальше, что выглядит очень странно в танце.

— Как только я услышал, что ты здесь, я знал, что должен вернуться.

— Вы проделали весь этот путь, чтобы посмотреть, как робари показывает фокусы при дворе?

— Нет, — отвечает он так серьёзно, что я отказываюсь смотреть на него. Я видела, как он убивает, как добивается прощения, как соблазняет женщин и как потом губит их.

— Тогда зачем? — я спотыкаюсь и хватаю его плечо, чтобы удержаться. Он морщится.

— Осторожнее.

— Вы ранены? — не было никаких новостей о схватках или сражениях. Где он мог получить ранение, да ещё так близко к сердцу?

Он не отвечает на вопрос, кружа в танце. Пока его ладонь плавно скользит по моим лопаткам, картинки выплывают из Серости, несмотря на то, что платина на платье усиливает мои способности и контроль над ними.

Одежда, разбросанная по его постели.

Линия золотых волосков на мышцах его пресса.

Королева Пенелопа, умоляющая Иллана.

Вентари в одиночной камере.

Деревянная шкатулка.

Селеста в огне.