Разжигательница (ЛП)

— Она принесла нам чистую одежду и еду на ночь. Вот здесь есть вода, чтобы умыться, — заботливо показывает Саида, словно пытаясь не испугать дикое животное.

Потолок скрипит под ногами постояльцев, а на улицах стоит тишина. Мне нужно выйти из этих покрытых мхом стен. И найти его.

— Ешь, — небрежно бросает Эстебан, избегая моего взгляда. — Бабуля принесла нам поесть, не вздумай отказываться.

— Я благодарна ей, — мой голос звучит так, будто песок застрял в зубах.

— По тебе не скажешь.

— Я только что видела, как обезглавили нашего лидера, — выпаливаю я. — Уж извини, что мне кусок в горло не лезет, Эстебан.

Марго пинает мешок риса за собой.

— Прекрати делать вид, что только ты переживала за Деза.

Саида встаёт в центр этой затхлой комнаты. Её мягкие чёрные локоны свободно лежат на плечах, из всех нас она самая спокойная. Каково это — постоянно держать эмоции под контролем? Может ли дар персуари заглушать её скорбь? А мою? Может она забрать мои эмоции, как я забираю воспоминания?

— Нам всем больно. И каждый справляется с болью по-своему. Но кричать друг на друга — не выход. Он бы этого не хотел.

Я смотрю на холодный пол под ногами, жду, когда сердце успокоится. Я единственная, кто может пойти дальше. Знаю, никто из них не поймёт, даже Саида, но Дез был для меня всем, а я его убила.

— Мы не можем здесь оставаться, — говорю, завязывая шнурки на ботинках. У меня всё болит от пальцев рук до пальцев ног. У меня всё болит так сильно, что если я не буду двигаться, то могу больше и не встать.

— В Анжелес пока нельзя — Чистильщики по всему городу, — слова Марго пропитаны злостью.

— Я не собираюсь назад. Мне нужно во дворец. Чтобы убить принца.

— Мы едва выбрались оттуда живыми, — Марго делает шаг ко мне, словно бросает вызов. — Они разыскивают нас. До сих пор. Они знают, что шепчущие пришли сюда за Дезом.

Я смеюсь, хоть это и жестоко.

— Мы пришли не за Дезом. Мы… Я всё испортила, и Дез умер.

Все трое обмениваются виноватыми взглядами.

— Понимаю, тебе больно, — мягко говорит Саида. — Но сейчас нельзя действовать необдуманно. Нужно подождать. Съездить сначала в Анжелес.

— Иллан сказал нам не возвращаться.

— Он простит нас, я уверена. Мы можем помочь с переправкой в эмпирио Лузо, сейчас это будет проще — б'oльшая часть стражи созвана в столицу. Мы выдержим наказание Иллана.

— А смерть Деза оставим безнаказанной?! — вставая, я морщусь — ещё десяток ушибов дали о себе знать.

— Мы нужны шепчущим.

— Для чего? Всё кончено.

— Ты сама себя слышишь? — спрашивает Марго. — Думаешь, этого хотел Дез? Такую Ренату Конвида? Восстание не умрёт вместе с ним.

— Тогда тем более надо остаться, — чуть ли не ору. Я знаю, чего он хотел. Дез всегда ходил с душой нараспашку, — чтобы выполнить миссию.

— Это было решение Иллана, — Саида пытается успокоить меня. — Он отдал приказ.

Но её слова совсем, совсем не успокаивают. Дез умер не потому, что я была слишком медленной. Он умер, потому что я украла ключ к его свободе.

Я не могу вернуться к мориа. Мне не место среди них. В детстве я хотела угодить своим похитителям во дворце, в итоге из-за меня погибли сотни, тысячи людей, а ещё сотня стали пустышками. Но мне и не место во дворце. Нигде нет места для меня.

Глубоко в душе я знаю, что есть только один правильный путь. Я должна сделать всё, чтобы смерть Деза не была напрасной. Каким-то образом мне нужно проникнуть во дворец и закончить то, что он начал.

— Мы даже похоронить его не можем, — мой голос дрогнул на этих словах, я делаю несколько глубоких вдохов, чтобы взять себя в руки. Закрывая глаза, я представляю, как тянусь рукой, чтобы провести по его чёрным волосам. Колеблюсь. Я даже не могу заставить себя прикоснуться к нему. Я просто трусиха.

Все трое молчат и просто смотрят на меня с жалостью в глазах. Кроме Марго — в её взгляде, как мне кажется, читается презрение.

— Мы вообще-то тоже по нему скорбим, — её пронзительные глаза похожи на сапфиры в этом освещении.

Стараясь не обращать на них внимания, я наливаю себе стакан воды из металлического кувшина в углу. В моём желудке пусто, но я не могу заставить себя откусить немного хлеба.

— У нас есть два дня, — Эстебан окидывает взглядом комнату. — Столько готова нам дать бабуля, а потом надо будет возвращаться в Анжелес.

Мы вроде как один отряд, но между нами нет единства. Мы всего лишь горстка осколков, которые пытаются склеиться в один сосуд просто потому, что больше никуда не подходят. Это не причина держаться вместе.

— Будьте осторожны в пути, — добавляю после паузы. — Никому не доверяйте, даже нашим союзникам. Нигде не останавливайтесь, никуда не сворачивайте, пока не доберётесь до Анжелеса.

Саида хмурится.

— Ты серьёзно не собираешься с нами?

Мотаю головой. Это моя ноша, и я должна нести её в одиночку. Если мы будем группой, судья Мендес заподозрит, что что-то не так. План складывается в моей голове, один шаг за другим, что должно случиться, чтобы оказаться в нужном месте в нужное время. Судья Мендес — вот мой способ добраться до оружия и до Кастиана. Но Саида так просто не отстанет, надо дать ей причину.