РБ-18

Я кивнул головой, проигнорировав руку и дав понять, что слышал его предложение. Мысленная команда скафу на разоблачение, шлем отсоединился со слабым щелчком, автоматическая молния обежала вдоль скафа – разделяя его на две половинки, переднюю и заднюю, ткань костюма начала сама собираться в специальный отсек. Спустя пару секунд, у моих ног лежало сферическое яйцо, удивительные технологии, и как там все помещается… ракетный рюкзак, магнитные стопы и все остальное.

– Я думал, что вы старше…

Сюрприз – не так ли, а что вы мне прикажете делать, если из всех дройдов только Тени обладают человекообразной внешностью. Большинство Теней остались на поверхности Туры, думаю, что Эллен они были более необходимы, чем мне. Но несколько нестандартных моделей пришлось оставить у себя.

Задача Теней лежала в области диверсий, создатели дройдов подошли к этому вопросу творчески. Некоторые Тени имели обличие маленьких детей. Мне пришлось взять самого старшего дройда, выглядело это тело на все 12-13 лет. Для переговоров самое то. К тому же нельзя забывать мои мотивы, к ребенку подход всегда немного другой, чем к взрослому человеку.

– Я и есть Павел Астахов.

– Во время разговора вы выглядели старше, – задумчиво заметил инженер.

– Не отрицаю этого факта. В данном случае, мы есть Павел Астахов, и мы есть понятие множественное. Думаю нам с вами нужно поговорить. Вы сами предлагали, серьезный разговор…

53

Малышка была изнутри совсем не маленькой конструкцией. Мы поднялись на лифте до уровня с жилым модулем. Величина жилых покоев внушала уважение, если это простой модуль, то я папа Карло.

– Большой "модуль"…

– Вы правы, это больше всего напоминает жилой отсек, – инженер-конструктор всю дорогу был необычно тих, не соответствуя своему уже сложившемуся у меня психологическому портрету. Вначале он казался мне эдаким психом-профессором, каких мне довелось перевидать во множестве в прошлой жизни.

Дверь-люк беззвучно открылась, и мы оказались внутри жилой секции. По-домашнему уютный зал навевал грустные мысли, вспомнился дом и уютные вечера у зомбоящика.

В зале никого не было, инженер был не дурак, да и я добавил странностей, неужели нельзя воспринимать слова дройда буквально? Мы есть Павел Астахов, разве я не понятно представился? Зачем ломать голову над очевидными вещами, ох уж эти люди.

– Очень мило. Прекрасное жилище. Жаль, что мы никогда не понимали всю прелесть подобных жилых приспособлений…

– Да?

– Мы не имеем никакого отношения к клану Гермес. Раньше нам удалось оказать Эллен Хорн несколько услуг, за что мы были вознаграждены этой верфью. Вы должны понимать, никто не дал бы нам свободно улететь из системы, если бы мои слова были ложью.

– Я не ставлю ваше право собственности под вопрос, – инженер сгорал от любопытства, и видимо уже горячо жалел, что пригласил меня в святая-святых своего летающего дома.

– Для того чтобы нам можно было понимать друг друга, вы должны знать с кем имеете дело, – я перехватил настороженный взгляд мужчины, удивительный человек, судя по виду – он в эти секунды убивает свои последние нервные клетки. Не стоит издеваться над человеком, – вы согласны?

– Да, конечно. Но вам уже все известно о нас.

– Не все… но речь пока идет не о вас. Вы видели наши корабли. Видели город, который мы строим. И наверное заметили, что в нем нет жилых куполов, только технологические комплексы по добыче, переработке ресурсов, выплавке сплавов, производству электронных устройств. Мы взяли эту космоверфь. Сами понимаете, за всем перечисленным кроются свои побудительные причины.

– Действительно. Я думал об этом…

– Простите, дайте мне закончить.

Я вышагивал по внутреннему пространству зала, сканируя обстановку. Так, игровой модуль, добавим плюс в теорию существования детей.

– Так вот. Мы не работаем на кланы. Мы не имеем никого отношения к Синдикату и другим человеческим государствам. Надеюсь, до вас доходит смысл моего послания? Мы не люди!

Инженер Грегори Адамс не страдал потерей слуха, лицо мужчины побледнело, а глаза сканировали мою внешность и тело в поисках компрометирующих фактов.

– Успокойтесь инженер, мы не инопланетяне. И не чужая опасная форма жизни. Мы машины, – было интересно наблюдать за тем, как менялось выражение лица человека, от страха и настороженности до облегчения и неверия.

– Это не возможно…

– Ой ли, инженер Адамс. Перед вами сейчас стоит машина. Похожая на человека до мелочей, но не человек. Мы машины – и мы имеем разум и осознаем ценность жизни, поэтому ваши ультимативные требования нас несколько смутили. Мы не любим уничтожать. Жизнь – это такое редкое явление в бескрайнем космосе, – мужчина старался держаться непринужденно, но вся его манера поведения говорила о той степени опаски, что он испытывал ко мне в текущий момент разговора.

– Зачем вы строите этот город внизу?