Реабилитант

В назначенный срок прибыл в назначенное место. У входа в королевский дворцовый комплекс на КПП предъявил бумагу. Меня, разумеется, обшмонали самым тщательным образом на предмет колюще-режущих и прочих убойных штучек. Руками не лапали, для этого на посту имелось специальное сканирующее оборудование, вдобавок присутствовал аж целый псионик, похлипше меня, но все-таки. Одаренного во мне не выявили, оружия при мне не оказалось. Так что претензий и дополнительных вопросов к моей персоналии не возникло.

В качестве сопровождающего мне выделили молоденького лейтенанта, по всей видимости, недавнего выпускника офицерского училища. Парнишку буквально распирало от собственной значимости. Ведь не всякому дано шлифовать сапогами паркет королевского дворца. Большинство его бывших сокурсников в настоящий момент дежурят на штатных постах орбитальных крепостей и в расчетах боевых кораблей. Похоже, для него там не было ничего интересного. Зато здесь настоящая движуха с авантюрными коловращениями и значительными карьерными перспективами. Главное не лопухнуться. Всю дорогу мой сопровождающий молчал, как рыба об лед, ну или Мальчиш-Кибальчиш, похоже, опасался выдать какую-то страшную военную тайну. Все мои попытки установить с юношей вербальный контакт были им проигнорированы. Ясен пень, парнишка службу просек, в плане молчанье — золото. По всей видимости, из него получится знатный паркетный шаркун, а если какую влиятельную даму ублажит, таки вскорости и генералом станет.

Чёрт, какая же ерунда в голову лезет. А все из-за того, что в свое время насмотрелся на таких «боевых» генералов, коих назначали такие же безграмотные начальники руководить разработкой специальных операций, а потом непосредственным исполнителям приходилось решать на месте явные просчеты горе-специалистов.

Пока добирались пехом до нужного места, часть моего сознания анализировала всё увиденное. Стоит отметить, что никакой излишней помпезности в убранстве дворцовых помещений я не заметил. Высокие потолки, стрельчатые окна, широкие коридоры, просторные комнаты. На стенах повсюду развешены картины и старинные гобелены. На специальных постаментах скульптурные изображения из мрамора, нефрита и других поделочных камней. Каждый экспонат снабжен сопроводительным информационным блоком, обратиться к которому можно через нейросеть, в моем случае без оной напрямую. Мне все эти имена художников и скульпторов ни о чем не говорили, посему я лишь мельком без особого интереса фиксировал все эти данные. Огромная малахитовая чаша в форме лилии в одной из проходных комнат, напомнила мне своим видом пошловатую фразу про Данилу-мастера, у которого не выходит каменный цветок. Улыбнуло, и скрасило солдафонски-отстраненное выражение сопровождавшего меня юного карьериста.

Наконец длинная череда коридоров, анфилад и комнат осталась позади, и мы оказались перед распахнутыми настежь дверями огромного залитого ярким искусственным светом и основательно заполненного расфуфыренной публикой помещения. По настоятельной просьбе сопровождающего офицера мне пришлось задержаться у входа, пока герольд объявлял имя вновь прибывшей персоналии. Впрочем, ждать долго не пришлось, поскольку никакими титулами и особыми заслугами перед королевством похвастаться не могу. Меня представили уважаемой публике как «господин Дэн Шир» безо всяких там приставок — соискатель баронского титула, кандидат в бароны и прочее.

Занятые разговорами серьезные люди практически не обратили на мое появление никакого внимания. Лишь парочка девиц зыркнули в мою сторону, но, увидев коротко стриженного с лобными залысинами, квадратной челюстью и украшенного легкой небритостью, «красавчика», к тому же весьма скромно одетого, тут же потеряли ко мне всякий интерес. Ну да, на фоне статных красавцев лейб-гвардейцев в нехилых чинах я выглядел в их глазах эдаким Квазимодо. Плевать, я вовсе не юноша с нервическим складом характера, если сложить обе мои жизни, даже без учета прожитого реципиентом, мне под восемьдесят. Так что более или менее контролировать собственные эмоции умею.

Мой провожатый в зал не вошел. Оставшись наедине с самим собой, я ловко подхватил с парящего в воздухе подноса бокал с игристым вином и отошел в уголок, чтобы не мозолить глаза уважаемой публике. Заодно осмотрелся.

Судя по преобладающей расцветке просторного зала, название «сапфировый» вовсе не случайное. Стены, потолок и подпирающие его колоннады были не просто выкрашены в синий цвет, буквально усыпаны кристаллами означенного минерала от мелкой мерцающей пыли, до переливающихся в искусственном свете гигантских друз. Красиво и не пошло, как это часто бывает, если художник в угоду заказчику игнорирует чувство меры и вкуса.