Реабилитация

Они уселись за кухонный стол, и без лишней преамбулы Лорен перешла прямо к сути.

— Ты говорил, я могу поговорить с тобой о том, что произошло, пока ты был в

больнице, когда буду готова. Кларк, ты всё ещё хочешь знать?

— И ты спрашиваешь, Лу? Дело не в любопытстве, я очень о тебе беспокоюсь. И жду

не дождусь, когда узнаю, кому должен сломать зубы за то, что довёл тебя до такого

состояния.

Образ двух её мужчин, которые бьют друг другу морду, сначала показался Лорен

смешным настолько, что она рассмеялась. Но потом подумала всерьёз, и её охватил ужас, ведь Кларк не шутил. Даниэль — равнодушный и накачанный наркотиками, мог бы забить

брата до смерти в любом противостоянии.

— Окей, если собираешься поставить на такой план, забудем, и пойдем прогуляемся.

Мы больше не будем возвращаться к этому, — коротко отрезала Лорен.

«Эту импульсивность он взял у нашего отца. Как будто драка что-то решает».

Сравнение досадное, но в значительной степени отражающее реальность.

Кларк замолчал. Его характер не позволял давать обещание, что он не будет горячо

реагировать на откровения сестры (и в реальности — обещаний он избежал). Но Лорен

истолковала это молчание, как согласие терпеливо всё выслушать и продолжила признание.

— На самом деле сказать особо нечего. Ты знаешь, я работала в кейтеринговой

компании Аиды на вечеринках у знаменитостей. Одна из них проходила в доме того актёра, которого мы все знаем. Он увидел меня, и я ему почему-то понравилась. Спросил Аиду —

кто я, и она нас познакомила; мы начали встречаться. Стали близки. А потом, как и всё

подобного рода — не могло ни закончиться. Хороший опыт. Стоп. Знакомство помогло мне

справиться с волнением по поводу твоей операции. К тому же как ты сказал, мне двадцать

лет, я имею право на сексуальную жизнь.

— И почему ты злишься на Аиду?

— Она встала между нами, оттолкнув друг от друга. Расставание всё равно бы

произошло, но я не могу ей простить это вмешательство.

Последняя фраза вышла несколько менее убедительной, чем остальные, по правде —

это была ложь. Уж точно не перепихон с Аидой или с сотней других женщин, стал причиной

погружения Даниэля в свой личный ад. Лорен хотела избавиться от Аиды только для того, чтобы держать ту подальше от брата.

И правда, после последнего заявления Кларк посмотрел на Лорен с некоторым

сомнением. Но он ничего не сказал, заминая тему бывшей подруги.

— А почему ты выглядишь так ужасно? Что этот мудак с тобой сделал? Не я должен

объяснять тебе некоторые вещи, ты лучше меня знакома с их средой. Секс — это нормально, но, надеюсь, ты позаботилась о том, чтобы не подцепить какую-нибудь заразную хрень. Ты

даже не представляешь, как много вокруг больных людей...

Лорен внутренне содрогнулась, вспоминая единственный раз, когда они не применяли

никаких мер предосторожности.

— Конечно, — ответила она сухим тоном, не допускающим ответной реплики.

— Тогда что с тобой случилось? Ты же не влюбилась в этого сумасшедшего? Он

знаменит на всю страну вытворяемой хернёй.

— Не говори ерунды. Это был просто опыт. Я перенервничала из-за твоей операции и

смены работы, вот и всё. В остальном, мир гламура мне неинтересен и никогда не

интересовал. Я больше не хочу иметь с этим ничего общего, поэтому покончила и с

кайтеринговой компанией Аиды. В этих кругах нельзя оставаться в покое. Даже хромую

официантку там в состоянии довести до белого каления.

Кларк прижал Лорен к себе.

— Сестрёнка, ты даже не представляешь, каким аппетитным лакомым кусочком стала.

Ты больше, чем хромая официантка... но, я позволю тебе так думать, в конце концов, для

меня удобнее.

Умиротворённые, они дружно рассмеялись. Вновь объединившись, брат и сестра

спасли свою гармонию. Но душу Лорен начал грызть червь: они с Даниэлем не использовали

никакой защиты в ночь, когда произошёл менаж с Адамом.

«Надеюсь, твои дела не начнутся прямо сейчас, когда я вернулся домой…»

«Мой цикл», — размышляла Лорен. Как давно у неё не было месячных? Ей хватало о

чём подумать, кроме записи даты последнего цикла (на самом деле она никогда этого не

делала). И зачем ей это нужно?

Лорен повторяла себе — задержка на месяц не в первый раз. Усталость, беспокойство, внезапные перемены, досада, гнев, потеря веса. Все причины правдоподобны. Дело в том, что у неё ныли ноги и грудь, как будто месячные должны начаться в любую минуту, и всё же

о благословенных полосках она не заикалась.

Отодвигая вопрос, словно если не думать о нём, тот может исчезнуть сам по себе, Лорен больше всего пугали возможные подозрения Кларка с сопутствующими допросами

(узнай он о задержке), а не реальная возможность забеременеть. Своим признанием она

разочаровала его надежды, и брат стал более отстранённым, замкнутым. Часто хмурился при

любой попытке завязать разговор и в итоге стал разговаривать с ней очень мало.

Лорен могла ощутить, что Кларк видит её другими глазами, возможно, на фоне

презрения и критики. Рассуждать здраво ей мешала и нечистая совесть. Конечно, она давно