Реабилитация

прекрасного рта. Возможно, пришло время пожать ему руку или сказать, как она счастлива

его видеть, но, казалось, её мозг включил автопилот, а губы упрямо оставались закрыты.

— Лорен... — произнёс он со вздохом.

Она откашлялась.

— Даниэль, какой сюрприз.

Интонация была более плоской, чем Великие равнины, но её холодность таяла, когда

осознала, что этот мужчина на самом деле Даниэль.

— Не возражаешь... не хочешь сесть в машину? Я бы не хотел, чтобы кто-то, ну, понимаешь...

Лорен растерянно посмотрела на него, потом поняла: журналисты. Через двадцать

минут она должна быть на работе, но могла на час отпросится. Она всегда была пунктуальна

и точна и надеялась, руководству нечего возразить.

— Хорошо, я отправлю сообщение и приду.

Даниэль кивнул, давая понять, что подождёт.

Они сели в машину, которая приветствовала их приятной теплотой, так что Лорен

быстро сняла берет и шерстяной шарф и распахнула ветровку. Пока Даниэль велел водителю

оставить их одних и пойти погреться, Лорен проклинала свою простую старомодную одежду

и привычку не пользоваться косметикой. Не то чтобы она могла хоть как-то конкурировать с

Холли Уинтер (Лорен знала об этом), но ей хотелось бы выглядеть более уверенно, а джинсы

с мешковатым шерстяным свитером самооценку не повышали. Они сидели рядом друг с

другом, хотя салон был просторным. Лорен слишком болезненно ощущала его близость.

Даниэль снял очки, открыв всё лицо, и у Лорен сильно сжалось сердце: он сильно

изменился к лучшему. Она улыбнулась, забыв о себе и своей небрежной одежде, радуясь

образу, который предстал перед ней: его глаза были ясны, черты лица расслаблены, все следы

деструктивного напряжения исчезли.

— Боже мой, ты совсем другой...

Она почувствовала себя на взводе, и поспешила с трудом сглотнуть.

— Как ты, Лорен?

«Отвратительно, спасибо. Я мечтаю о тебе каждую ночь, и днём ничего другого не

делаю, как думать о тебе. И верю, что останусь одна до конца своих дней, потому что ни

один мужчина не сможет соперничать с воспоминанием о тебе».

— Хорошо. Чарльстон очень милый, несмотря на то, что не Лос-Анджелес. — Она

зацепилась за край свитера. — Я работаю в библиотеке, и мне очень нравится, знаешь, все

эти книги. Боже, кто-то может посчитает это скучным занятием, но по крайней мере я могу

сидеть. И я читаю, я много читаю... могу прожить сотни разных жизней, и посетить все

уголки в мире. Разве это не здорово? Путешествовать без движения, я имею в виду.

Она болтала, как глупая малышка, а он смотрел на неё с какой-то снисходительной

нежностью. Лорен спохватилась и передала слово ему.

— Но, прошу, расскажи мне о себе.

Выражение его лица стало грустным и болезненным, но Даниэль улыбнулся, как тот, кто победил что-то плохое и отбросил силу, способную причинять вред.

— Это было очень тяжело, иногда я думал, что не справлюсь. Словно прошёл через ад

пешком, но я дошёл до конца. — Он тяжело вздохнул, а Лорен, нахмурив брови, попыталась

представить себе испытания, с которыми он столкнулся. — Дело не в физической боли или, по крайней мере, не только в этом. Реабилитация очистила меня от ядов, позволила взглянуть

на жизнь с другой точки зрения. И мне было очень стыдно. Мой эгоизм, зло, которое я

причинил другим. То, что я сделал с тобой. — Последние слова прозвучали подавленно; Лорен собралась возразить, но Даниэль остановил, кивнув, чтобы дала ему закончить. — Ты

была права, понимаешь? Я должен был сделать это для себя, только для себя.

Лорен прикусила дрожащую нижнюю губу, подыскивая нужные слова.

— Я рада, что ты выбрался, я всегда знала, что ты справишься. Ты сильный, но

окружил себя не теми людьми.

— Вина лишь моя. Я много работал над собой в эти месяцы. Я должен взять

ответственность на себя. Один из сотрудников часто приводил нам пример с пистолетом.

— Это как?

— На столе лежит пистолет, входят двое мужчин. Один игнорирует, другой берёт и

стреляет. То же самое происходит с наркотиками. Выбираю я, принимать их или нет.

Лорен поняла. И она любила его ещё больше за то, как он принимал свои слабости, используя их, чтобы сделать из них силу. Когда откровения закончились, наступило неловкое

молчание. Лорен поиграла с застёжкой молнии, прежде чем решиться заговорить.

— Слышала, ты снимаешься в новом фильме...

Лицо Даниэля озарилось гордостью и энтузиазмом.

— Это то, о чём я всегда мечтал, хочу сказать — фильм, высокого качества.

— Расскажи мне, о чём он. Кого ты играешь?

«Кого играет она? Ты влюбился в её персонаж или реального человека?»

— Это история о мужчине, который теряет всё, что у него есть — дом, работу, семью,

— из-за алкоголя. — При последних словах послышалось смущение, и на мгновение

Даниэль опустил взгляд. — Однажды он встречает девушку, психолога, у которой от рака

умер сын...

— Боже мой, как грустно!

Даниэль рассмеялся от такой резкой реакции.