Реабилитация

вынужден подумать о другом (например, о том, что ждёт его в Лос-Анджелесе), чтобы не

кончить. Так чувствовали себя средневековые захватчики? Могущественные, непобедимые и

безумные? Он замер, давая ей возможность привыкнуть к вторжению. Даниэлю пришлось

закрыть глаза и прислониться лбом к её лбу, пытаясь сосредоточиться на чём-то, кроме этой

тесной пульсации. Когда открыл их вновь, то встретился с глазами Лорен — спокойными и

решительными. Она проникала в него взглядом, копалась в его душе, выискивая точку

соединения, способную связать их помимо плоти. И когда нашла, Даниэль начал двигаться.

Он медленно покачивал тазом, постепенно увеличивая интенсивность толчков, поскольку

видел, что удовольствие сменяет боль. Её киска была тугой, горячей и обхватывала член, как

шелковый кулак.

— Прости… — пробормотал он сдавленным голосом, пока кончал с такой силой, что

вдоль его спины побежали мурашки.

Он навалился на неё, стараясь не слишком обременять своим весом, а потом

перевернулся набок и потянул её за собой. Они молчали, их тела оставались в ловушке, а

дыхание начинало успокаиваться. Даниэль открыл глаза в страхе от того, что мог увидеть: ненависть, обвинения, раскаяние. Ничто из этого не приветствовало его. Лицо Лорен было

чистым светом, её черты разгладились, рот изогнулся в мечтательной улыбке, и

уставившиеся на него глаза, сияли. Даниэль хотел встряхнуть её и сказать, что она должна

перестать боготворить его — он был негодяем, который от скуки развлекался покупкой тела

девственницы. Вместо этого он обнял её, продолжая удерживать склеенными их тела, покрыл

лицо девушки поцелуями, и бормотал всё, что проходило в голову: она прекрасна, чувственна, и он счастлив, что обладал ею первым.

Лорен разрыдалась, но, когда он спросил почему, она покачала головой, успокаивая

его, как удавалось только ей: поцелуями и лаской.

Даниэль вышел из неё как можно деликатнее, наблюдая за выражением Лорен, чтобы

остановиться, если она испытает боль. Но сейчас пенис потерял часть первоначальной

твёрдости и выскользнул беспрепятственно.

— В следующий раз будет приятнее, — пообещал он, лаская её по голове.

Лорен легла на спину и посмотрела на него с новым лукавством, уже больше от

женщины, чем несколькими минутами раньше.

— Лучше, чем сейчас? Полагаю, так я могу умереть от удовольствия, — убежденно

заявила она, и Даниэль снова почувствовал себя королём.

Он отвёл взгляд вниз, заметил кровь на внутренней поверхности бёдер. Инстинктивно

протянул руку и кончиками пальцев пересчитал алые следы, пока не добрался до гладкого и

мягкого лона. Он погладил кожу, пропитанную кровью и соками, смазал клитор, приласкал

его, чертя маленькие кружки; продвинулся ниже, чтобы открыть складки, а затем поднялся

выше с новыми соками. На глазах у Даниэля клитор увеличился, вызывая в нём страстное

желание, которое поразило его. Когда он мастурбировал ей, то с изумлением наблюдал, как от

наслаждения у Лорен снова краснеет кожа. Её дыхание вырывалось вместе со всхлипами, пока она не подняла торс, откинув назад голову, принимая с криком новый оргазм.

— Ты такое чувственное создание, — благоговейно прошептал он.

— Меня изменил ты. Я даже не знала о существовании такого удовольствия.

Они долго принимали ванну. Один напротив другой, окутанные теплом и паром, разговаривали мало, оценивая друг друга взглядом.

— Я очень плохой мужчина, до сих пор не заставил тебя поесть.

Лорен улыбнулась с закрытыми глазами, откидывая назад голову.

— Ты меня достаточно накормил.

Даниэль ущипнул её за ногу, которую массировал, заставив завизжать.

— Это «достаточно» меня беспокоит.

— Ты ещё успеешь восстановиться.

Даниэль передвинул её ногу и приблизился. Лорен выпрямилась на месте и

выжидающе на него посмотрела. Оказавшись совсем рядом, он встал на колени, нависая над

ней.

— Восстановить это?

Он обхватил ладонью её затылок, приближая к своему члену, который начал

затвердевать. Ему не пришлось ничего объяснять — Лорен взяла в рот, сильнее возбуждая

проделками, которым он её научил. Даниэль смотрел, как её голова двигается в идеальном

ритме, пока рот окутывает член, как будто никогда ничего другого и не делал.

Завтрак может подождать ещё немного.

В комнату принесли свежие фрукты, круассаны, тосты, джемы и соки.

— Чёрт возьми, эта штука и правда вкусная, — воскликнула Лорен, нанизывая

кусочек дыни.

Забавляясь, Даниэль смотрел, как она ест: мгновение назад она соблазняла его, а в

следующее — сидела на кровати, скрестив ноги и объедаясь.

— Как ты можешь так много есть и быть такой худой?

— Мне двадцать лет, — ответила она между проглатыванием кусочков.

Он выгнул бровь, посмотрев на неё снисходительно.

— Почему на заднем плане я чувствую оскорбление?

Расхохотавшись, Лорен прикрыла рот.

— Ты выглядишь на десять лет моложе, успокойся. Я никогда не понимаю, шутишь ты

или говоришь серьёзно. Как можно беспокоиться о возрасте с такой внешностью?

Даниэль не мог сказать ей, что он совсем не шутит, и эти пятнадцать лет разницы

между ними вгоняют его в кризис, несмотря на то, что трахался с девушками её возраста на