Еще часа три ушло на переточку наконечника копья на трехгранник. Потом когтем выцарапывал на каждой стороне заготовки под зачарование пару слов на латыни: Confortare и Abilitates (Крепись и модифицируй Лат.). Полученное, чуть изогнутое копье и трехгранным наконечником и криво нацарапанными латинскими словами я опустил на дно ручейка, вытекающего из родника, прижав его камнем. Надо бы отправляться на разведку. Я начал обходить родник по расширяющейся спирали. Через три часа поисков я не нашел ни следа человеческой деятельности. Ни тропики, ни кострища. Уставший и голодный я вернулся к ручью, мечтая о костре и горячем супе. У родника меня ждала отрубленная голова барона и съеденный на половину волк. Перекусив волчатиной, я лег прямо на траву, глядя в небо.
Вот и прошел второй день моих странствий в этом удивительном мире. Миллиарды звезд водили хоровод вокруг двух лун. Синей и желтой. Желтая луна была в два раза больше земной, с небольшим кольцом метеоритов. Синяя напоминала формами яйцо, и была затенена с левого бока. Размышляя над тем, какие процессы придали спутнику такую форму, я незаметно для себя, начал засыпать. Перед тем как окончательно провалиться в сон, я успел заметить мелькнувшее сообщении:
Отступление 2
Акация с отломанной веткой и безобразной подпалиной на стволе заскрипела, наклонившись, вырвала из земли несколько корней, наклонившись в обратную сторону повторила процесс. Когда над землей казалась вся корневая система, дерево поползло, оставляя за собой след из взрытой земли. Дерево было мертво. Солнце больше не дарило ему жизнь и вода не струилась по коре. Стремительно желтеющие листья опадали. Но нечто иное, темное, и древнее заменило Энту жизнь. У него осталось не так много. Боль, что терзала его каждую клетку пламенем невидимого пожара, приказ, что гнал его прочь от места рождения и ненависть к своему создателю, что сначала убил, а потом заставил жить разум акации в уже мертвом теле. Подвижный корень схватил зазевавшегося кролика и отправил в обожженную пасть рта. По капиллярам дерева снова побежала жидкость. Корни и ветки стали двигаться чуть–чуть быстрее. И на несколько минут боль утихла. Дерево ползло на восток.
Как надо реагировать, когда проснувшись утром ты обнаруживаешь над своим лицом оскаленную медвежью морду? Ага, схватиться за оружие, дико заорать и бороться за свою жизнь. Оружия у меня не было, из горла вырвался слабый писк, но прыгнул я знатно, сразу же на рядом стоящее дерево. А еще, я пардон, обосрался. Вспоминая забористой трехэтажной конструкцией обтекаемые "физиологические потребности организма". На автомате поднявшись метров на пять, я огляделся и снова выматерился, сделав конструкцию этажа на три повыше. Да, медведь имелся. Но вот в каком виде, надо уточнить. У медведя было вскрыто брюхо и внутренности тащились за ним. Вся шкура была перемазана в побуревшей крови, язык вываливался наружу. Затылка у медведя не было, из него торчала беззвучно ржущая голова барона, запустившая лапы в мозг медведя. Шутник блин. Скорая от злости и стыда я спустился к ручью и стал стираться, моясь сам и отмывая единственные штаны. Грязный ручеек потянулся вниз по течению. Кривясь, напялил на себя отстиранную одежду. Сразу мстить я не стал, я и мертвый медведь в разных весовых категориях. Но заметку на будущее сделал. Копье достаточно пролежало в проточной воде, и пришло время его сушить. Но стоило мне извлечь его из под воды, земля затряслась и передо мной вылезло сообщение
И тут из–под земли начало вылезать это...
В общем, буду откровенен, если бы не утренняя шутка кошмарика, я бы обосрался еще раз. Больше всего страж напоминал рыцаря в полных доспехах семи метров ростом. Только вот доспехи состояли у него из тел живых разумных. Люди, эльфы, гномы, орки... сросшиеся телами, торчащими туту и там конечностями. В раках страж держал огромный двуручный меч, размерами чуть короче самого рыцаря. В следующий миг я вскакиваю на стоящего в четырех метрах от меня медведя, даю ему шпоры и несусь в сторону, противоположную от босса. За спиной затрещали падающие деревья.