Реабилитация

Родился на станции Моначиновка Южной железной дороги (Купянский уезд Харьковской губернии) в семье кочегара. Окончил начальную школу. До военной службы работал на шахтах Донбасса катальщиком. В мае 1915 г. был призван в армию. В боях Первой мировой войны был ранен. За отличия в боях награжден четырьмя Георгиевскими крестами. После Февральской революции 1917 г. избран секретарем полкового комитета.

В Красной армии Гаврюшенко с марта 1918 г. В боях вновь был неоднократно ранен. После Гражданской войны занимал ответственные должности в Красной армии. В 1930 г. окончил КУВНАС (курсы усовершенствования командного состава – прим. автора) при Военной академии имени М. В. Фрунзе. В 1935 году ему было присвоено воинское звание комбрига.

Григорий Фёдорович Гаврюшенко. Командир-комиссар Тюменской стрелковой дивизии с марта 1932 по март 1937 гг. Фото из открытых источников

В сентябре 1931 года нарком К. Ворошилов проверял подготовку воинских частей на Урале, обратив внимание на меткого стрелка, помощника командира 57-й стрелковой дивизии с полным бантом солдатских Георгиевских крестов Григория Гаврюшенко и направил его в Тюмень командиром только что образованной 65-й стрелковой дивизии, территориально принадлежащей к Уральскому военному округу.

С марта 1932 г. Григорий Федорович командир и военный комиссар 65-й Тюменской стрелковой дивизии. Вот как его характеризовали перед аттестацией 1934 года: «С боевым опытом командир. Дивизией командует 3-й год, сформировал, сплотил, вырастил кадры. Гаврюшенко много работает над личным самосовершенствованием как по марксистско-ленинской, общеобразовательной подготовке, так и над расширением оперативно-тактического кругозора. Отличный стрелок из всех видов оружия, служит примером. Награжден орденом Красного Знамени».

Г.Ф. Гаврюшенко был арестован 19 марта 1937 года и приговорен ВКВС СССР (Военной коллегией Верховного суда – прим. автора) 1 июля 1937 года по обвинению в участии в контрреволюционной террористической организации. Расстрелян 1 июля 1937 года. Его жена, Мария Александровна Гаврюшенко, была осуждена на восемь лет лагерей.

Реабилитирован в апреле 1957 года.

Перечитывая старые, пожелтевшие за тридцать лет газеты с моими публикациями, с горечью отмечаю, что должной памяти нашим без всякой вины загубленным соотечественникам мы так до сих пор и не отдали. Их именами не названы улицы, площади, университеты, корабли и аэропорты. Зато в стране появились сотни памятников человеку, отрекшемуся от звания царя России, прозванному в народе «Николаем Кровавым». В Иркутске стоит большой памятник Колчаку, человеку по горло в крови народной, до сих пор не реабилитированному преступнику. Рано или поздно справедливость восторжествует, я на это очень надеюсь.

Ветераны архивного отделения Управления ФСБ по Свердловской области. Именно они занимались реабилитацией невинных жертв политических репрессий. Фото из архива автора

Сталин

В век интернета любую новость мы узнаем очень быстро, если не мгновенно. В моем детстве только газеты и радио лишь периодически позволяли узнавать новости страны и мира. В каждом доме были черные картонные тарелки радио, они включались, насколько помню, три раза в день: в 9.15 и 14.15 и 21.15. Неразборчивым картонным голосом дикторы рассказывали в основном о новых стройках и достижениях рабочих и крестьян. На улицах городов стояли закрытые стеклом стенды, в которых размещались свежие номера газет «Правда», «Комсомольская правда», областных и редко районных газет. Возле стендов всегда толпились прохожие, читавшие свежие новости.

Вероятно, потому, что информация дозировалась, в молодости я не встречался с фактами политических репрессий. В школе, позднее в институте эти вопросы никогда не поднимались. Фильмы и книги были героического содержания, в основном о трудовых и боевых подвигах советских людей. В Союзе действовала официальная цензура, и о многих событиях в стране и за рубежом мы не знали. О действительной же обстановке руководство страны было осведомлено, как оказалось, правдивая информация систематически докладывалась спецслужбами, в т. ч. НКВД и другими.

Как-то работая в архиве Управления КГБ по Свердловской области, мы обнаружили толстый том сшитых листов, листов 300, где на каждой странице были напечатаны личные высказывания 5-10 конкретных жителей Свердловской области всех категорий: и рабочих, и сельчан, и интеллигенции. Всего на этих листах были записаны мнения примерно трех тысяч граждан о «сталинской конституции» 1936 года и о личности самого вождя. Я прочитал несколько страниц, потом пролистал весь том и удивился. Это была другая советская действительность, совсем не такая, как я представлял себе в детстве и юности.