Реабилитация как это было 1953-1956

Ярким проявлением судебного произвола Военной Коллегии является дело по обвинению Смирновой Лидии Николаевны.

Единственным основанием к аресту и осуждению Смирновой явилось то, что она с 1920 года до дня ареста была женой бывшего секретаря Азово-Черноморского крайкома партии Шеболдаева Б. П., репрессированного как участника антисоветской организации. (Как установлено в настоящее время, Шеболдаев был осужден необоснованно). На предварительном следствии Смирнова категорически отрицала свою осведомленность об антисоветской деятельности Шеболдаева. Никаких доказательств вины Смирновой в деле нет.

В Военной Коллегии Верховного Суда СССР Смирнова также заявила, что «она виновной себя ни в чем не признает, о контрреволюционной деятельности Шеболдаева она не подозревала».

Несмотря на полное отсутствие каких-либо оснований, Смирнова Военной Коллегией была осуждена к расстрелу.

После ареста Смирновой осталось трое сыновей — двенадцати лет, двух с половиной лет и двух месяцев.

Рассматривая уголовные дела, Военная Коллегия совершенно игнорировала объяснения подсудимых. Формально выясняя вопрос о признании или непризнании подсудимыми вины, Военная Коллегия во всех случаях выносила обвинительный приговор.

Бывший секретарь ЦК КП(б) Казахстана и член ЦК КПСС Мирзоян Л. И. в Военной Коллегии заявил:

«… его единственная вина только в том, что он дал на следствии ложные показания… Он 22 года честно служил партии и народу, никогда с Бухариным, Рыковым и другими правыми не путался… Сейчас лгать не может и просит суд перед смертью поверить ему, что он никогда интересов партии не предавал. Он смерти не боится, но его страшит, что он должен умереть незаслуженной им позорной смертью врага народа, которым он никогда не был».

(Дело Мирзояна, т. I, л. д.)

Попирая основы правосудия, Военная Коллегия без какой-либо проверки осудила Мирзояна к расстрелу. В настоящее время Мирзоян посмертно реабилитирован[27б].

Бывший кандидат в члены ЦК КПСС, член партии с 1915 года Калыгина А. С. на предварительном следствии и в суде категорически отрицала предъявленное ей обвинение. Несмотря на это, Военная Коллегия рассмотрела дело Калыгиной в течение 20 минут и вынесла ей смертный приговор.

В настоящее время установлено, что дело по обвинению сфальсифицировано и она осуждена без всяких оснований.

Бывший кандидат в члены ЦК КПСС, секретарь Донецкого обкома партии Прамнэк Э. К. в суде виновным себя не признал, однако Военная Коллегия Верховного Суда СССР, рассмотрев дело Прамнэка в течение 20 минут, осудила его к расстрелу.

В настоящее время установлено, что Прамнэк осужден необоснованно, по сфальсифицированным материалам.

Член партии с 1899 года Шотман А. В. был делегатом 2, 6, 7, 8, 11, 14, 15, 16 и 17 съездов партии, в 1917 году лично организовывал переезд В. И. Ленина в Финляндию. В письме на имя Альтфатера 25 апреля 1918 года В. И. Ленин писал: «податель — тов. Шотман, старый партийный товарищ, лично мне превосходно известный и заслуживающий абсолютного доверия».

(Материал проверки Шотмана.)

В июне 1937 года Шотман был арестован по обвинению в участии в антисоветской террористической организации. В суде виновным себя Шотман не признал, однако Военная Коллегия без какой-либо проверки осудила его к расстрелу. В декабре 1955 года было установлено, что это дело сфальсифицировано и Шотман посмертно реабилитирован.

Фактов подобного произвола много.

Установлены факты, когда Военная Коллегия Верховного Суда СССР дошла до вынесения приговоров по телеграфу.

Бывший член Военной Коллегии Верховного Суда СССР Никитченко (ныне генерал-майор в отставке), возглавляя выездную сессию на Дальнем Востоке, не видя дел и обвиняемых, вынес по телеграфу 102 приговора.

Тот же Никитченко, находясь на Дальнем Востоке, не только не вскрывал проводившуюся там органами НКВД массовую фальсификацию дел, но, наоборот, всячески потворствовал этой фальсификации и способствовал ее внедрению в работу аппарата НКВД.

В Управлении НКВД по Дальневосточному краю существовала продуманная система «подготовки» арестованных к заседаниям Военной Коллегии, о чем было известно Никитченко, поощрявшему эту преступную практику. Так, бывший работник УНКВД Вышковский показал:

«… Подкармливание арестованных и обработка перед Военной Коллегией была поголовная. Нам говорили, что надо людей подготовить к Военной Коллегии так, чтобы они свои показания подтвердили в суде. Об этом говорил и сам председатель выездной сессии Военной Коллегии Никитченко».

(Дело Вышковского С.Л., т. ХХ, л. д. 446.)

О «технике» судебного рассмотрения дел Военной Коллегией показал бывший работник НКВД Дмитриев:

«… Если обвиняемый на суде отказывался от показаний, данных на следствии, его из зала суда выталкивал комендант в шею, если подтверждал показания — его выводили спокойно. Это делалось на глазах помощника Главного военного прокурора, на глазах председателя и членов Военной Коллегии».