Реабилитация (ЛП)

узнать, не нужно ли что-нибудь. Джей Кей обменялся молчаливым взглядом с эскортницей, которая, кивнув, исчезла. Оставшись наедине, Джей Кей устремил на Лорен взгляд. Он хотел

одеть её как шлюху, стремясь унизить, чтобы она поняла, в чём и состоит её роль. Хотя глаза

у Лорен были перевязаны, он мог угадать их выражение. Либо она великая актриса, либо

действительно боялась, потому что губы девушки, превращённые ярко-красной помадой в

греховные — дрожали.

Каблуки придавали стройности, удлиняя точёные ноги, но вес всего тела был смещён

на одну. Лорен выглядела хрупкой, юная грудь прижималась к ткани прозрачного платья. Как

она чувствовала себя, передвигаясь по городу, одетая так вульгарно? Волна ярости заставила

его скрипнуть зубами: она и эта бл*дь, её подруга, сговорились наеб*ть его, и теперь он

трахнет её, не испытывая жалости. Сначала он «позаботиться» об этих пухлых губах. Джей

Кей хотел почувствовать их на члене, попробовать предлагаемые особенности. Каждая

шлюха в чём-то превосходила остальных, стоило лишь выяснить это.

Мужчина встал и снял брюки, оставшись в расстёгнутой рубашке. Мотель отстой, но

для лишения шлюхи предполагаемой девственности не существовало лучшей сцены.

— Я знал, красный будет к лицу такой соске, как ты.

Ему доставило извращённое удовольствие обижать её; увидеть, как от потрясения

вытянулись в линию губы, а руки сжались в кулаки. Это вызвало у Джей Кея немедленную

эрекцию.

— На колени перед моими ногами.

Она не двигалась, но её дыхание участилось.

— Что непонятного в том, что я сказал?

Он не дождался ответа: схватил Лорен за тонкую руку и притянул к себе.

Она издала болезненный крик, возможно, из-за ноги, но теперь у Даниэля больше не

осталось никаких сомнений по поводу её наказания.

Он положил руки ей на плечи, чтобы опустить на колени, но Лорен сопротивлялась.

Тогда схватил её за пучок волос, сильно потянул и, прижав рот к уху девушки, заговорил

усиленным гневом голосом:

— Я заплатил за тебя и даже слишком, так что постарайся не злить меня. Теперь ты

опустишься на свои чёртовы колени и возьмёшь в рот. И позаботься сделать работу должным

образом, иначе я заберу каждый цент, что дал тебе.

Лорен прошептала: «Боже мой», но угроза дала желаемый эффект. Девушка медленно

опустилась, вытянув вперёд руки, чтобы понять, что перед ней. Джей Кей почувствовал

прикосновение тёплых ладоней к грудным мышцам, и уловил её удивление от ощущения

плоти под своими руками.

Кончиками пальцев она пробежала по рёбрам, нежно как дуновение ветерка, и

продолжила исследование по животу. Видеть её с завязанными глазами, чувствовать

прикосновение, добавили возбуждения к тому, что уже вызвала его роль доминанта.

С некоторым усилием, упираясь о пол одной рукой, Лорен удалось встать на колени, а

Даниэль освободился от нижнего белья. Член был твёрдым и готовым, с красной головки

стекала прозрачная капля смазки. Джей Кей не пил с утра, лишь нюхнул одну полоску

кокаина, когда вошёл в номер. Он был на взводе и готов причинить ей боль, чтобы взять то, что принадлежало ему.

— Бери член и соси. Я не должен говорить тебе, как это делать.

Упрямство девушки стало последней каплей, переполнившей чашу.

— Ты и правда думаешь, я круглый идиот? Думаешь, поверил твоей жалкой пародии

невинной девственницы? — последние слова он произнёс фальцетом, чтобы подчеркнуть

унижение.

Она резко покачала головой.

— Нет, сэр, я никогда...

Джей Кей даже не дал ей договорить. Схватил за волосы и приблизил лицо к паху. Он

зажал член у основания, стал растирать им по плотно сжатым губам, затем по щекам, шлёпать с жестокостью. Размазал помаду, оставляя следы на подбородке и скулах.

— Открой рот, бл*дь, заглоти полностью и соси.

Голос стал хриплым эхом его возбуждения. Лорен сделала, как приказали, её губы

приоткрылись, и он смог войти. Там было тепло, мягко и гостеприимно, как в вагине.

— Давай, вперёд-назад, трахни меня своим ртом, — он стал руководить её

движениями.

Лорен открыла рот, как можно шире, чтобы сделать вдох, и в итоге не сумев

скоординировать дыхание, сомкнула зубы на чувствительной плоти. Даниэль выругался и

сильно дёрнувшись, оттолкнул её. И так неустойчивая из-за больного колена девушка

рухнула на пол. Она упала на бок с опущенной головой, дрожащими руками, истерзанным

ртом с размазанной помадой. Лорен выглядела как женщина, к которой только что применили

насилие. Даниэль посмотрел на неё, широко раскрыв глаза, увидел полоски чёрной туши, стекающие из-под повязки, заметил, как от тихих рыданий у неё дрожит грудь, и им овладело

странное спокойствие. Он закрыл лицо обеими руками, собираясь с мыслями, и признал, что

был неправ. Лорен была пешкой, ни больше, ни меньше, чем он.

Девушка, которая, как и многие другие, нуждалась в деньгах, несчастная бедняжка, согласившаяся себя продать. Даниэль смотрел на это измученное, уязвимое тело, вдохнул её

отчаяние и, словно согнувшись от тяжести содеянного, упал рядом с ней на колени.

Каким мужчиной он стал, чтобы так обращаться с женщиной, девушкой, которой едва

исполнилось двадцать, и которую несчастье довело до безрассудства и неосмотрительности?