Реабилитация (ЛП)

за ним с особым вниманием.

Даниэль позвонил Бетт сразу, едва сел в лимузин, чтобы рассказать, как всё прошло и

просил по возможности быстрее приехать к нему на виллу, чтобы разработать стратегию

защиты. Во время короткой поездки он думал о Лорен, пытаясь разобраться в своих эмоциях

и чувствах к ней. Но как бы Даниэль ни старался, эта девушка не поддавалась ни одной из

попыток быть внесённой в каталог чего-то, что он знал раньше. Она не делала ничего

другого, кроме как, вдохновляла его на противоречивые чувства и намерения.

У него довольно часто возникало побуждение с ней порвать, вежливо дать понять

Лорен, что, учитывая деликатность ситуации, уместнее будет вернуться в свою квартиру.

Потом Даниэль подумал, что в любом случае, как только её брат покинет клинику, Лорен

уедет с виллы. Однако при этой мысли он почувствовал себя потерянным и брошенным, и

его начало мучить непреодолимое чувство пустоты, словно она уже ушла.

Даниэль продолжал ощущать нужду в Лорен, потребность в контакте, её присутствии, несмотря на то, что безумие в сексе с ней утихло, поскольку он больше не воздерживался от

алкоголя. Но одновременно, он чувствовал эту нужду как бремя, ограничение своей

всемогущей свободы действий и решений.

Ощущение неприятное и никогда ранее не испытываемое — внутренний конфликт, в

котором, как на качелях, Джей Кей за несколько секунд перескакивал с одного настроения на

другое. В одно мгновение он ненавидел Лорен, и презирал себя за то, что был так привязан к

ней; и ему казалось, — единственной жизнеспособной альтернативой было отказаться от неё

как от бывшего в употреблении предмета. Мгновение спустя он испытывал к Лорен

притяжение, как железные опилки притягиваются к магниту, и мысль о том, чтобы позволить

ей уйти, разрывала душу.

Джей Кей не привык ощущать сердце, не говоря уже о том, чтобы их было два, и они

постоянно друг с другом спорили. Он попросил совета у бутылки, но та промолчала. Он

решил попытаться найти разумное решение с помощью кокаина и беспорядочного секса; возвращаясь медленно, возможно, он достиг бы именно той точки, где потерял себя. Более

того, если Лорен обожала его таким, каким он казался, словно был нормальным, она

вытерпит это и многое другое, просто чтобы оставаться рядом с ним.

Вот что он сделает, исследует глубину её чувств. Он бросит ей вызов, заставляя

оставаться рядом с его тёмной стороной, а не только с заботливым и романтичным Даниэлем.

Поскольку эта тьма принадлежала ему и была его неотъемлемой частью. Если Лорен желала

его на самом деле, ей придётся принять весь пакет: как яркую, так и тёмную сторону. В

противном случае слишком всё просто.

Это изощрённое рассуждение удовлетворило Даниэля, поскольку позволяло ему вести

жизнь, какую хотел — без каких-либо жертв или отречения, а ответственность за управление

их отношениями падала на Лорен. Решение выглядело идеальным. Король остался собой

доволен. Джей Кей мог перейти к следующему пункту повестки дня: обезвредить опасность

«Рон» и, если возможно, сделать так, чтобы желание досаждать у того пропало навсегда.

* * *

О том, чтобы сопровождать Даниэля на похороны не могло быть и речи. Это не

советовал адвокат, чувство приличия и даже её желудок. Она не смогла бы выдержать

церемонию, полную фальшивых друзей бедной девушки, и не собиралась стоять перед лицом

истинного или разыгранного сожаления Джей Кея, от потери бывшей любовницы.

Пока Лорен ждала его возвращения, снова потерявшись в огромной вилле, куда Джей

Кей захотел вернуться, она не могла не вспомнить единственный раз, когда видела Роуз —

великолепную, гордую, но такую развратную, над которой доминировали извращенцы всех

мастей.

Лорен имела собственное представление о том, как в прошлом Даниэль использовал

секс; она подозревала, что вся эта распущенность и экстремальная стимуляция были просто

способом оглушить себя, как и любым другим веществом, которыми он злоупотреблял.

Однако Лорен также видела, как при своём дворе Джей Кей использовал секс в качестве

инструмента власти, словно среди обезьян. Ему нравилось контролировать людей, независимо от того, овладевал ли ими он или приказывал это делать кому-то другому.

Такую форму порабощения и снисходительности Лорен находила отталкивающей.

Она считала физическое и психическое вторжение в самую интимную и частную сферу

жизни человека самой насильственной и жестокой степенью порабощения, хотя и

добровольной. Да она сама была куплена, и на первых встречах примерила на своей шкуре, в

какого высокомерного и требовательного Мастера мог превратиться Джей Кей.

Потом отношения между ними приняли другой оборот (по крайней мере, в этом Лорен

убедила себя, и в чём сейчас больше не была уверена). В любом случае сопровождать

мужчину, которого продолжала считать глубоко своим, на похоронную церемонию девушки, с которой он трахался, заставило бы её кишечник вывернуться наизнанку.

«Да, — призналась она себе, — я завидую. Я хочу, чтобы он стал моим навсегда и

никогда не занимался сексом ни с кем другим. Ожидание безумное, но именно так я