Реагент (СИ)

Вики всегда поражало то, как некоторые люди совершенно переставали следить за своим языком, затрагивая личные, зачастую, болезненные темы. Фенцио серьезно хочет сказать, что она баловень судьбы? Да, ее мать серафим, но вот только, чтобы им стать ей пришлось умереть и оставить мужа на руках с пятилетней дочерью. Несказанная удача быть убитой в свои двадцать один. Глухой удар, резкая боль, быстрая смерть. Может, Ангел Фенцио считает, что ее везение заключалось в том, что она отделалась быстро, а не корчилась на койке с адскими болями? Вознеслась, спрыгнула с обрыва, прошла отбор в школу, где каждый второй обращается с ней как с ничтожеством, Шепфа, да она же непризнанная! Уж лучше бы сразу загремела в Небытие, не пришлось бы возиться со всем этим высшим дерьмом.

— Ангел Фенцио, а вы никогда не пробовали вовремя заткнуться?

Преподаватель, явно не ожидавший такой дерзости, изменился в лице.

— Что ты только что сказала?

Выслушивать речи ангела дальше девушка не стала, нервы сдали. Вики встала со своего места и под удивленные вздохи остальных, вышла из аудитории. Искать уединенное место для эмоционального взрыва долго не пришлось. На заднем дворе, напротив крыла, где находился госпиталь, редко кто бывал, а значит и возможность быть застуканной в таком состоянии минимальная. Дойдя до нужного ей места, Вики опустилась на лавочку и сильно зажмурила глаза. Грудь часто вздымалась, а истерика была уже на подходе.

— Проснись, проснись, проснись. Пожалуйста, пусть весь этот ужас окажется моим сном, просто глупым сном. Я не хочу, я не могу больше, я устала…

Говорят, чтобы полегчало, иногда нужно выплакаться, прокричаться, отдаться во власть настроения. Чем больше негатива держишь в себе, тем сильнее разрушаешься изнутри. Все скапливается. Скапливается до тех пор, пока станет уже невмоготу выносить происходящее и ты взрываешься. Слезы стекают по твоим щекам, плечи судорожно приподнимаются, при каждом твоем всхлипе, внутри все горит и ты задыхаешься от собственной боли. Вот такой вот разбитой, зареванной, одинокой ее нашел Люцифер. Без лишних вопросов просто обнял, прижал к своей груди и не отпускал. Ей необходимо выплеснуть эмоции, а он будет рядом, подождет.

— Отведи меня туда, — осипший, дрожащий голос.

— Отвести куда?

— К той пещере.

— Уокер… — хочет сказать, что будет еще больнее, предостеречь, вот только смотрит в эти раскрасневшиеся глаза и язык не поворачивается.

— Пожалуйста, я хотя бы в этом хочу разобраться. Хочу понять осталось ли что-то от той женщины, про которую мне рассказывал отец или она, как и многие в этом месте, решила оставить земную жизнь в прошлом.

Люцифер молчит, думает. Потом, будто бы не находя достойных аргументов против, соглашается. До назначенного места добираются быстро, не без помощи водоворота. Какие-то несколько минут, одолеваемая сомнениями, Вики топчется у входа. А вдруг там она не найдет ответов на интересующие ее вопросы или наоборот подтвердит свою догадку о том, что она уже просто не нужна Ребекке?

— Мы можем вернуться, — Люцифер делает последнюю попытку, предлагает отступить, не надрезать по новой затянувшиеся раны.

Девушка благодарно смотрит на демона, отрицательно качает головой:

— Нет. Все нормально.

«Совершенно ненормально».

Шаг вперед, как прыжок в неизвестность. Глубокий вдох, выдох. Сейчас или никогда.

Отец сидел в гостиной. Глаза потухшие, а губы плотно сжаты. Один звонок и он изменился в лице, один звонок и вся их жизнь изменилась. Тогда Вики еще не понимала, почему папа сидел в своем излюбленном старом кресле и тихо плакал, почему мама еще не пришла с работы, ведь за окном уже сгущались сумерки… Сложно объяснить ребенку, что такое смерть. Тогда маленькой девочке сказали, что ее мама была хорошим человеком, в награду за что ей даровали крылья, на которых она улетела в небеса. Знали бы они тогда, насколько оказались правы…

— Когда папа сказал, что мама не вернется, я очень сильно расстроилась. Думала она меня бросила, но все оказалось куда сложнее. Когда я подросла, отец рассказал мне о том, что на самом деле с ней случилось. Группа отморозков подкараулила ее на улице и… — сказать последнее слово, она не смогла, тяжело.

— Я понял.

Люцифер был в замешательстве. Он не знал, как ему нужно себя вести, что сказать, а может лучше и вовсе промолчать. Демон видел Вики, когда она выбегала из кабинета, где был урок Фенцио, как не оборачиваясь, пошла на задний двор, как сидела на той скамейке возле фонтана и плакала. В тот момент он почувствовал нечто странное, будто он связан с этой непризнанной прочными нитями, тянущими его за ней. Как еще объяснить этот порыв быть рядом, поддержать ее в тяжелый момент, разделить разъедающую душу боль? Моно и реагент, раньше казалось, что это лишь способ познать все краски мира, теперь же… Они знакомы не так давно, но вот она сейчас вместе с ним в этой пещере делится очень личным. Неужели Вики хочет доверится ему, потому что тоже чувствует их связь?