Реакция Вассермана и Латыпова на мифы, легенды и другие шутки истории

В сочетании с плановой экономикой спекуляция оказывается не рискованной. Поэтому даёт постоянную прибыль. Но прибыль эта представляет собой плату уже не за риск, а за неизбежные ошибки планирующих органов. Спекуляция в конечном счёте изрядно способствовала стабилизации потребительского рынка социалистических стран и заметно отдалила кризис социализма. То есть в какой-то мере тоже сыграла страховую роль. Но всё-таки в советское время эта роль была не главной.

Так же как не главная она в наши дни, когда спекулянты долгое время паразитировали на ошибках капиталистических плановых органов, на неограниченном вбрасывании денег на рынок. То есть не делали главного, чего ждёт общество, ради чего их терпит — не стабилизировали экономику.

Дал нам пример Бонапарт

Старые шаблоны — источник новых проблем

Несколько слов об устарелых шаблонах.

В 1797 году, когда Юзеф Выбицки сочинял гордое «Ещё Польша не погибла», оптимистично выглядели строки:

Da nam przykad Bonaparte,
Jak zwycieza'c mamy.

Дословно:

Дал нам пример Бонапарте,
Как побеждать должны.

Как раз в том году молодой корсиканец захватил Италию и уже считался величайшим военачальником революционной Франции. С его позволения польский генерал Ян Генрик Домбровски формировал в Италии польские легионы для освобождения своей страны, тремя годами ранее полностью поделённой между Австрией, Пруссией и Россией.

Легионам, чей гимн писал Выбицки, не судилось дойти до родных земель. Бонапарт использовал поляков для усмирения волнений итальянцев. После мирного договора, утратив надежду на возрождение Великой Польши «от моря до моря» (то есть от Чёрного до Балтийского!), они возроптали. Их отправили подавлять негритянский мятеж на острове Гаити. Оттуда вернулся лишь каждый двадцатый. Но из польских эмигрантов набралось новое войско и поучаствовало в изъятии запада Польши у Пруссии. На отбитых землях прошёл набор воинов для сражений уже с Россией — где и закатилась счастливая звезда императора Наполеона.

Домбровски внакладе не остался. Россия дала полякам куда больше прав, чем своим коренным регионам. Царство Польское обрело конституцию (в самой России её вовсе не было), стало управляться своей администрацией, сохранило привычный злотый, только главой государства стал русский император Александр I (в Варшаве его представлял брат Константин в качестве наместника). Поляки, служившие Франции, смогли попасть на российскую службу в сходных чинах. Домбровски стал польским сенатором и генералом от кавалерии.

Прочие польские дворяне тоже не пострадали. Так, мелкопоместный шляхтич Тадеуш Бенедиктович Булгарин стал известным русским писателем — и не стеснялся остро конфликтовать с куда более родовитым Пушкиным.

Но царская приязнь не помешала гордой шляхте восстать против России. В 1831 году — в разгар бунта — мазурка Домбровского стала национальным гимном. А через 95 лет объявлена гимном государственным. По сей день поляков призывают брать пример с полководца, противопоставившего себя всему миру и, естественно, утратившего всё. Судя по некоторым примечательным деятелям, призыв иной раз находит отклик в сердцах. Так, Игнацы Мосьцицки, Юзеф Бек и Эдвард Рыдз-Смиглы перед Второй мировой войной поссорили страну со всеми соседями.

Древние рецепты бытуют не в одной политике. Изобилие советов по выходу из начавшегося кризиса исходит из опыта прошлых потрясений. А ведь мир переживает спад очередной длинной волны Кондратьева. Все кризисы предыдущих трёх десятилетий пришлись на её подъём и потому проходили во многом самостоятельно: централизованному управлению надо было только не мешать общей повышательной тенденции. Теперь же необходимо противодействовать не только обстоятельствам, породившим текущие неурядицы, но и глобальному многолетнему тяготению хозяйства вспять.

На почве прошлых кризисов возникли деривативы — платные права сделок с другими ценными бумагами, полезный инструмент страхования некоторых инвестиционных рисков. Увы, как отметил ещё Теофраст Бомбаст Ауреол фон Хохенхайм (он же Парацельс), только доза делает лекарство ядом и яд лекарством. Наращивание всё новых слоев производных сделок в конце концов оторвало деривативы — и их цены! — от производственного базиса.

Возможность же кредитования под залог любых — в том числе и производных — ценных бумаг создала новый механизм генерации необеспеченных денег. Вред инфляции установлен ещё во времена потока золота и серебра из Южной Америки, утопившего хозяйство величайшей в ту пору Испанской империи. Ныне эмиссионные органы официально считают главной своей задачей стабилизацию валют. Но с кредитованием под деривативы они доселе не сталкивались. А потому не выработали новых приёмов стабилизации финансов.