Real-RPG Король в законе (СИ)

— Да, теперь уже перестала. Я купил хорошее лекарство, и хроническая болячка отступила. Да и то, что уже не вкалывает в две смены… тоже сказывается. Она прямо похорошела. Не заметил?

— Пытаешься подловить? — усмехнулся Комолов. — Так может быть это не я подкатываю яйца, а ты меня сватаешь?

— Ох, раскуси-и-ил, — буркнул я. — Вообще от следователя ничего не скрыть. Нет, на самом деле, Алёнка сначала пыталась остаться работать в две смены. Говорила, что собирает на универ для Кирюхи. Но тот встал в позу, мол, поступит на бюджетное отделение своими силами.

— Хороший у тебя брат, порядочный, — кивнул следователь. — Тяжело ему придется среди юристов. Там такие гиены попадаются…

— Хм, мне-то не говори, — буркнул я, вспомнив про то, как адвокат из сна сбежал, бросив моё дело. — Там полно всяких-разных сук.

— Ну, сук везде много. Но на самом деле в мире есть и много хороших людей, вот ради спокойствия таких я и работаю, — проговорил Комолов.

— Да уж, хороших людей много, — кивнул я.

В это время зацепил взглядом женщину, идущую к нам с двумя детьми. Она смотрела на Комолова и виновато улыбалась. Так улыбаются те, кто хочет взять в долг или попросить о каком-то другом одолжении. Малыши торопливо переступали ножками, еле поспевая за женщиной.

Как оказалось, чуйка меня не подвела.

— Макар Степанович, здравствуйте! — сказала женщина, подходя ближе. — Ох, я так рада, что встретила вас…

— Простите, мы знакомы? — нахмурился Комолов.

— Ну да, вы как-то расследовали дело моего мужа. Ну, когда на заводе пропала крупная сумма денег, а начальство всё повесило на него… Потом выяснилось, что это директор с бухгалтером пытались присвоить деньги себе, а на мужа списать недостачу.

— А-а-а, Селиверстова. Здравствуйте, — кивнул Комолов. — Как муж? Как детишки?

— Спасибо, всё хорошо. Мы так вам благодарны, так благодарны… Но могу я вас попросить об одном одолжении?

Я едва не улыбнулся. Всё-таки об одолжении…

— Ну, могу помочь тем, что в моих силах, — ответил Комолов дежурной фразой.

Понятно, что ему не хотелось ни делать одолжения, ни впрягаться в какую-либо помощь. Человек по натуре своей ленив, а когда просят об одолжении, то это вносит сумбур в размеренный жизненный уклад.

— Да вот, Маша убежала в магазин, оставила мне Оленьку. А мне сейчас на маникюр и Оленьку оставить не с кем. Не могли бы вы посидеть с ней минут пять? Маша должна вскоре вернуться.

— Но я… — замялся было следователь и посмотрел на песочницу, возле которой недавно крутилась стайка мамашек.

Как назло, сейчас там было пусто, словно в кошельке бедняка.

— Да это недолго. Спасибо вам, Макар Степанович. Спасибо, — запричитала женщина и обратилась к мелкому существу в розовой куртке. — Оленька, ты посиди с дядей Макаром немного. Сейчас твоя мама придет и заберет тебя. Ой, спасибо вам ещё раз! Вы такой чудесный человек! И почему нашу полицию всегда ругают? Вы же просто чудо! Пока-пока.

Прощебетав такое на скорости, близкой к околосветовой, мамашка потрюхала в сторону выхода из парка, таща за собой мальчишку в синей куртке. Мы же остались наедине с девочкой, на вид ей было три-четыре года.

— Вот! Тебе и невесту подогнали, — заржал я, намекая на наш недавний разговор. — Сам же говорил, что твоя будущая жена ещё в песочнице копается. А тут с доставкой к месту! Прямо офигенный сервис!

Комолов взглянул на пускающую сопли розовую мелочь, перевел злой взгляд на меня, а потом сощурился и сказал:

— Весело тебе да? Смешно тебе? Зубы сушишь? А вот знаешь, что… У меня сейчас перерыв заканчивается! Мне на работу надо. Так что тебе придется оставаться и ждать её мамашу!

Он встал с лавочки, я тут же поднялся следом:

— Эй, хорош, не веди себя как… как одна штопаная вещь, которую нельзя называть в присутствии детей!

— Да ладно? А вот ты сам говорил, что хороших людей в мире много… Вот и докажи свои слова делом. Побудь немного хорошим человеком. А то ишь ты… хахалится он, стебется… Всё, решено. У тебя никаких дел сейчас нет, а я очень занят.

— Комолов, тебе не следователем надо работать, а стрелочником, — буркнул я. — Ишь, как перевел стрелки на беззащитного меня!

— Всё, Мишка, я побежал. Потом отчитаешься о передаче ребенка в руки матери. Пока-пока!

Вот же засранец! Даже ручкой помахал, как до этого сделала непутёвая мамашка с ребенком в синей куртке. После этого едва ли не бегом помчался в сторону работы. Ну и кто он после этого?

Я остался один на один с мелким чудом в розовой куртке. У неё в одной руке была какая-то кукла, похожая на Барби, а во второй руке она держала игрушечную собаку.

— Привет, меня зовут Миша, — проговорил я, чтобы хоть что-то сказать.

Похоже, что-то в моём голосе напугало кроху, поскольку крошечное личико начало кукситься, а губы подрагивать.

Во как! Ещё немного и разразится плач. А детский плач, это хоть стой, хоть падай. Уж я-то знаю, я как-никак с младшим братом жил. Ну да, отвешивал тому лещей, если он шалил, и в ответ Кирюха начинал орать благим матом. А это означало, что прибегали родители и чаще всего мне доставалось за Кирюху. Так что громкий детский крик я ненавидел с детства.