Real-RPG. Жало-2

Наплевав на косые сторонние взгляды, мы с подругой еще в день заселения спустили с боков верхнего яруса нашей кровати вниз длинные одеяла, и уединились под импровизированным шатром на закрытой нижней койке…

Вернувшись из душа, я застал подружку уже спящей.

— Ну вот, и стоило меня дергать, — проворчал я, осторожно пристраиваясь с боку от разметавшейся во сне девушки.

Не удержавшись, я поцеловал Берту в краешек губ. И тут же неожиданно нарвался на встречный поцелуй.

— Ах ты хитрюга, — хмыкнул я.

— Я правда чуть не заснула, пока тебя ждала, — фыркнула Берта и мстительно куснула меня за мочку уха. — Че как долго-то?

— Где ж долго⁈ Всего… — дальнейшие мои слава утонули в ее жадном поцелуе.

Глава 23

Глава 23. Кошмарный прорыв

Захватывающие дух «приветы» из мира насекомых, регулярно прилетающие последние полтора месяца раз в неделю мне во сне, поначалу на хофе полностью прекратились. Две с половиной недели, утомленный ласками Берты, по ночам я спал, как убитый, вообще без сновидений. Но в конце третьей недели мне вдруг приснилась дичь, покруче лютого кошмара. А начиналось все со знакомой безобидной картинки…

В до дрожи реалистичном сне снова действо развивалось возле мшистого камня (или огромного валуна, каковым он мне казался глазами насекомоядного наблюдателя). Но на сей раз я (он) смотрел не в сторону окружавшей камень травы (замерев, чтобы не спугнуть выслеживаемую добычу), а в широкую глубокую яму под валуном в сырой земле, и нетерпеливо переминался, в явном предвкушении чего-то. Имеющийся опыт предыдущих серий сна подсказал мне, что яма под камнем — это, вероятнее всего, и есть то самое пресловутое логово «хищника», из которого раньше велось наблюдение.

Таинственный «хищник» (то ли зверёк, то ли насекомое) в предыдущих сериях часами отсиживался в этой норе, дожидаясь появления возле камня очередной беспечной жертвы, и выскакивал из логова лишь в момент совершения молниеносной смертельной атаки. И вот впервые с первых секунд сна «хищник» вдруг оказался снаружи, со стороны наблюдая за черным провалом земляной ямы, верх которой отчего-то подозрительно поблескивал на солнце.

Присмотревшись повнимательнее, я заметил внутри ямы переплетение тончайших паутинных нитей. Оказывается, сейчас логово «хищника» было плотно затянуто паутиной.

От увиденного тут же сам собой нарисовался вопрос: «Какой же смельчак мог отважиться на подобное, если от обитателя этой норы, как от чумы, бежал огромный, рыжий паук, паутина которого была гораздо толще и, на вид, куда как прочнее?»

Томиться в ожидании пришлось не долго. Под паутиной, в черноте земляной ямы, я заметил какое-то шевеление… И вот сквозь липкие сети, вместо ожидаемой многосуставчатой лапы насекомого, вдруг просунулась ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ рука.

«Это че еще за хрень⁈ — мысленно возопил я. — Не может человек быть размером с букашку!»

Мое возмущение, по понятным причинам, осталось безответным.

В яме же, следом за рукой появилась подброшенная нога (вернее вполне изящная женская ножка), зацепившись за липкие нити, она подтянула остальное тело, и на наших с наблюдателем глазах обнаженная женская фигура, раздирая липкие тенета, боком вырвалась из сырой темницы на встречу солнышку. Метнувшаяся выше рука зацепилась за край ямы. Нога тоже стала нащупывать край с другой стороны…

Ещё до того, как из ямы вырвалось целиком все тело, я догадался, что передо мной молодая и весьма привлекательная девица. Налипшие всюду на ее голое тело куски разодранной паутины создавали иллюзию порванного платья, и в этом намеке на одежду пленница, напрягающаяся мышцы в отчаянных попытках вырваться из докучливых тенет, выглядела чертовски сексуально. В какой-то момент я даже поймал себя на мысли, что откровенно кайфую от зрелища.

Голова пленницы показалась из черноты ямы в последнюю очередь. Уже догадавшись по знакомым изгибам тела, кто продирается сквозь паутину, я до последнего отказывался признавать догадку. Увы, это частично заляпанное паутиной лицо, при всем желании, ни с каким другим спутать я не мог — на краю ямы барахталась, пытаясь вылезти, моя Берта.

Стоило мне опознать главную героиню сюрреалистического кошмара, и яркая картинка сновидения начала блекнуть, расплываясь бесформенным радужным пятном. Но на свою беду в самом конце я успел разглядеть выражение лица Берты. Оно было искажено судорогой наслаждения. Словно, барахтаясь в этой отвратительной паутине, девушка пребывала в бесконечном экстазе. И этот вопиющий факт поразил меня до глубины души.

Проснувшись среди ночи, я поймал себя на мысли, что безумно ревнует свою Берту. И самое ужасное не к другому мужчине, а к дурацкой блестящей на солнце паутине из безумного кошмара. Как я не силился забыть последние мгновенья сновиденья, перед глазами, помимо воли, навязчивым наваждением всплывало искажённое в экстазе лицо любимой девушки.