Реалист (СИ)

- Суккуб, ну владыка... – закончив с делами, Хиланар надувшись ковырялась когтем во фруктовом мороженном. Технология создания ледяной стружки с сиропом, шоколадом и прочими добавками была известна уже давно, потому пользовались сим лакомством и высшие, и низшие эшелоны общества. Хотя говорить такое о монстрах будет неправильным: объединенные виды очень заботятся о своих собратьях, так как число их не велико, да и в многих культурах девушек-монстров существовало и существует важное правило: “Кто не работает, тот не живет”.

- Госпожа, почему вы не отдали свой подарок сразу после совещания? – Урамакиш (элитная некомата-тактик) закончила доклад и теперь спокойно стояла перед кроватью ее госпожи. В той позе, в которой Кайт Ши расположилась на мягких перинах, она выглядела очень соблазнительно.

- Не было времени. – отведя глаза пробормотала та.

- Госпожа, у вас было более чем достаточно времени передать подарочный зефир. – но подчиненную оказалось не так то просто провести.

- Я забыла его в личной комнате!

- Госпожа, я видела как вы десять раз вытаскивали коробку с конфетами прямо во время совета.

- Тебе показалось!

- Нет, это видели также Анаитсабес, Гуор, Авиш и Арднаскела. Можете позвать их – они подтвердят.

- Вы следили за мной?!

- За вашими выкрутасами, госпожа, нельзя не следить. Особенно учитывая, что вы заразились привычкой владыки ходить по цитадели в одиночку.

- Уйди!

- Слушаюсь.

Зарывшись в одеяла, кошачья королева снова состроила обиженную мордочку.

- Глупый владыка... – обняв свое тело, девушка оценила собственные шансы. Ее сердце испытывало сильную, но скрытую ревность, тем не менее уверенность, что Деган полюбит именно Хиланар была велика. Не сказать, что юноша проявлял влюбленность, привязанность или что-то подобное к правительнице ушастых пушистиков, но именно ей он доверял правление городом в свое отсутствие. Фыркнув, она общупала каждую часть торса. Пышная грудь, сексуальные изгибы, рельефный пресс и прочие мышцы, чистая, пушистая шерсть, красивая внешность (даже несмотря на то, что она полностью покрыта мехом) – этого было достаточно, чтобы свалить с ног среднестатистического мужчину, если тот не был долбанутым на всю голову фанатиком. Но реалист принадлежал к другому роду. Единожды испив темной энергии полуинкуба, Кайт Ши почувствовала его душу, и увидела там пламя смешанного гнева (имеется ввиду праведный гнев, что возник от несправедливого обращения, и неконтролируемый гнев, спровоцированный всем остальным). Тем не менее, рядом с яростный пламенем нашли свое место позитивные вещи – доброта, верность, забота, любовь, дружелюбие. Разум бывшего авантюриста просто был настолько занят работой и обереганием Последнего Оплота, что для любви, свиданий, признаний и серенад под окном банально не оставалось времени. Но одновременно это могло значить еще одну вещь – мистик не видит в ней свою вторую половину.

Похожие переживания ощущала и Ецдрес. Девушка тоже закончила раздачу команд военным сословиям северян, и сейчас пустым взглядом смотрела в потолок своей холодной комнаты. Не обделенная достоинствами, как и ее предки, она очень комплексовала по этому поводу. Ведь среди девушек-монстров отсутствие груди – чуть ли не смертный приговор, кроме членов Шабаша, конечно. Часто бросая взгляды на ростовое зеркало сбоку от кровати, она вздыхала. Оттуда на нее смотрела красивая леди, исполненная непреклонности и блеска снежной вьюги. И в очередной раз правительница севера бросила снежный ком частиц в изображение. “Зачем красивая внешность, если это не заставляет возлюбленного отдаться (в хорошем смысле, извращенцы хреновы) тебе полностью?!” – эта мысль, словно давно оставленное клеймо, мучила Ледяную Госпожу. Ведь она любила реалиста всем сердцем, которое многие считали вконец зачерствевшим. И осознание безответности чувств приносило боль. Ревновать для такой, как Ецдрес было недопустимо – столь гордое и непоколебимое существо должно оставаться стойким, подобно могучему айсбергу. Но традиции никогда не брали к сведению, что даже могущественный ледяной великан может в конечном итоге быть расплавленным ярким солнцем. И этим светилом стал Владыка Монстров.

Тем временем в своих постелях лихорадочно било четырех девиц. Одна скалилась сумасшедшей улыбкой, позволяя нескольким струям слюны потечь из уголков рта. Раз за разом она судорожно срывалась с места, хватая графин с кровавой жидкостью, очень напоминающей...

- Не то... НЕ ТО!!! КРОВЬ!!! ЕГО ПЕНЯЩАЯСЯ, ГОРЯЧАЯ И... ИИИИИИИИИИИИИИИИИ СЛАДКАЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯ-АХАХА-АХА-ХАХАААААААА!!!! – истерические вопли на пару с обрывистым, ненормальным смехом поражали металлические стены цитадели (не Эверисаммера). Вокруг лежали кучи костей, черепов и трупов, раздробленных в пыль. И, судя по вмятинам, с особой жестокостью.

Вторая свернулась вокруг подушки с чьим-то грубым изображением, впившись губами в то место, где находилось лицо “портрета”. Ее белоснежные волосы были растрепанны, как щетка.