Реалити

– «Не зря же в армии солдаты маршируют с песнями», – подумал Глеб, насвистывая под нос свой ремикс, – Злое белое колено, пытается меня достать, но у колена колют вены, в надежде тайну разгадать, зачем, я, сажаю алюминиевые огурцы, ага, на брезентовом поле… .

Наконец, Глеб дошел до перекрестка, на котором желтым светом дружно мигали все четыре светофора. На другой стороне дороги, за небольшим парком, в темноте показался силуэт здания Милано Централе. Оно грозно возвышался в полутьме, выставив для обзора лишь свой центральный вход, мастерски подсвеченный фонарями.

– Вот он и вокзал, – сказал Глеб себе в камеру, – Правда, откроется он только утром, в четыре часа, а сейчас, время около двух ночи, поэтому, нужно будет где-то посидеть, подождать часа два.

В районе вокзала ночная жизнь хоть и не бурлила на полную катушку, как это было, скажем, на Миланской площади, но, в отличие от остального, спящего вместе с бомжами города, она здесь, по крайней мере была, и сразу обнаружила своё присутствие в виде трех велосипедистов, что неспешно проехали рядом с Глебом по серому асфальту дороги.

Ночной Милан был прекрасен. Свет фонарей и аккуратные линии подсветки на некоторых высотных зданиях, что стояли неподалеку от площади перед вокзалом, создавали атмосферу покоя, а присутствие бодрствующих велосипедистов в пустынном городе, избавляли от чувства тревоги. На перекрестке Глеб перешел на другую сторону дороги, и почувствовал, как её асфальт отдает ночной прохладе своё тепло, накопленное за день.

– Настоящее лето, – констатировал Глеб, – И какое удивительное небо над головой, черное, и ни единой звезды.

Глеб прошел мимо длинной вереницы мотороллеров, что стояли на тротуаре на специально отведенных для этого парковочных местах, и затем, сказал:

– Вижу, что сильнозагорелые ребята есть и здесь, и снова, ни одного патруля полиции, – сказал Глеб, распознав в свете фонарей небольшую группу молодежи, что сидела в конце тротуара на высоком бордюре.

Сильнозагорелых ребят в районе вокзала Милано Централе было значительно меньше, чем скажем в парке Симпионе, но и их количества, вполне бы хватило, чтобы обобрать с ног до головы какого-нибудь, растерявшегося на ночных просторах города, незадачливого туриста. Чтобы лишний раз не испытывать судьбу, Глеб решил пойти по другой дорожке, что была хорошо освещена фонарями, и находилась немного в стороне от привокзальной площади, но и здесь он напоролся на все тех же дальних соотечественников Арапа Петра Великого.

– Hi, Are You from? – спросил у Глеба высокий сильнозагорелый парень в красной вязаной шапке.

– Пошел нахер, – резко ответил ему наш путешественник, и твердой поступью пошагал по дорожке с фонарями в сторону карабинеров, которых он заметил метрах в двухстах от этого места.

Карабинеры стояли на трех машинах, припаркованных в ряд, недалеко от замысловатого авангардного монумента, бетонного шара исполинских размеров, который, городские власти, зачем-то водрузили прямо напротив здания самого вокзала.

– «Какой-то незаконченный арт-обьект», – решил Глеб, рассматривая монумент, – «Хотя, может быть, в этом его и суть. Такой символ, в котором каждый может обнаружить что-то своё. Кто-то видит шар, кто-то земной шар, ну, а кто-то, скажем, бильярдный, или ещё какой-нибудь…»

Глеб обошел бетонный монумент по кругу, и обнаружил под ним студентов, двух девушек и паренька, которые облокотившись спиной о памятник, мирно здесь дремали, как видно, тоже, ожидая открытия вокзала. Место молодежь выбрала максимально безопасное, поэтому, Глеб решил последовать их примеру, и, положив себе под голову свой походный рюкзак, тоже прилег на землю.

Пытаясь заснуть, наш герой поймал себя на мысли, что за всё то время, что он уже был в дороге, с ним произошли удивительные изменения. Было ощущение, что из-за состояния непрерывного стресса, а также нахождения вне привычной среды своего обитания, все органы чувств Глеба заметно обострились, и в его психике стали запускаться некие животные механизмы, которые всегда там и были, но, как видно, за невостребованностью, раньше, просто где-то глубоко прятались.

Первое из изменений, которое заметил в себе Глеб, заключалось в том, что наш путешественник обнаружил, как у него, самым магическим образом, активизировалась и заработала интуиция. Теперь, она могла даже вместо навигатора указывать ему правильный маршрут. Так, например, на улицу Брера, прежде знакомую нашему путешественнику лишь по фотографии из интернета, он добрался, практически полностью положившись на своё чутье. Всё то время, что Глеб шел в точку назначения, он постоянно ловил себя на ощущении некого внутреннего компаса, который указывал ему правильный путь. Особенно это обнаруживалось, когда Глеб пренебрегал этим природным навигатором, и сбивался с маршрута, решив следовать, положившись на спятивший GPS в своем телефоне.