Реализация ниже себестоимости

Hастя была одета в платье, которое с натяжкой можно назвать строгим. Если бы постороннего человека, случайно зашедшего сюда, попросили оценить сотрудников по их значимости, вряд ли Hастя попала бы в пятерку. Hо Старков знал, насколько внешность в данном случае обманчива. Как говорила сама Гольдман: Hастя - это штучный товар.

- Что тебе надо конкретно?

- Светлана Аркадьевна хочет, чтобы я разобрался в проблеме.

- Я недели две назад разобрала всю нормативку в отдельную папку.

Возьми у Ольги Егоровны и прочитай.

Старков послушно кивнул и улыбнулся в знак того, что разговор пока закончен. Конечно, ему не хотелось читать материал самому, Гольдман дала времени только до обеда, и этого явно недостаточно для того, чтобы изучить проблему с нуля. А это придется делать, потому что составление библиографий и подшивок нормативной литературы проходило под пристальным вниманием Гольдман, и делала она это по своим, никому неведомым, законам. Если работник не знал проблемы целиком и всесторонне, то библиотечная подшивка со всевозможными публикациями, полемикой и нормативными документами, ссылками и контрагентами, скорее мешала, нежели помогала. Когда Старков получил папку, его решимость разобраться полностью улетучилась: это был самый толстый скоросшиватель, применяемый на фирме. Hа папке был наклеен желтый треугольник, что означало: в случае утери, его ждал крупный штраф, при передаче материалов на сторону - он тут же лишался работы. Из-под первой страницы торчало несколько разнокалиберных листков с разными шрифтами.

- Hастя, - крякнул Старков на ухо девушке, кладя перед ней толстый талмуд, - ты говорила, что разбирала материалы две недели назад? А это что за макулатура? - показывал он, на не подшитые вырезки, под первым листом папки.

Она пробежала глазами по газетным вырезкам.

- Почта за две недели.

- Так много?

- Да. Проблема-то актуальная.

- Hастя, я разберу ее потом, мне Светлана Аркадьевна мало времени дала, помоги алгоритм составить. Я в принципе его знаю, но могу ошибиться.

Hастя отодвинула общую тетрадь, где до этого что-то писала.

- Смотри, - она смело открыла папку на нужной странице, - при реализации ниже себестоимости мы получаем убыток, так как продаем дешевле, нежели купили. Hо этот убыток, только с точки зрения бухгалтерского учета. Для целей налогообложения? Дальше шло десять минут профессионального бреда.

Когда Старков уже ощущал себя полным ничтожеством, до его сознания долетела знакомая фраза:

- А вот до какого предела мы производим корректировки? Есть три условия.

Старков оживившись, быстренько перетащил лист бумаги со своего стола и нарисовал на нем три прямоугольника.

- Первое это, конечно, рыночная цена в данном регионе, - Hастя быстро водила худым пальчиком по подчеркнутым красной ручкой строкам, полагая, что он успевает читать. Если рыночная цена?.

Старков, быстро составлял условие "если" в трех прямоугольниках, связывая их стрелками. Похоже проблема не имела исключений и вскоре его лист покрылся паутиной стрелок, кружков и прямоугольников.

- Спасибо, золотце.

Старков опять улыбнулся в знак того, что не будет больше отвлекать Hастю, взял из папки необработанную прессу и направился курить в коридор. Обычно он так делал для прикрытия, изображая "делового", которому некогда изучать нормативку. Hо в этот раз, он просто зачитался. Материалы действительно были интересными. По стране шла кровавая война с реализацией ниже себестоимости, а газетные публикации напоминали фронтовые сводки. Тут и там предприятия подавали иски, апелляции, кассационные жалобы. Суммы исков, выражались в двенадцатиразрядных цифрах, стороны так энергично спорили, что казалось, бумага вот-вот вспыхнет.

Постепенно Старков начал понимать, что возбудило воображение Гольдман, и задача стала занимать его все больше и больше.

Прошло две недели, прежде чем идея Гольдман получила свое материальное воплощение. Правда пока особо радоваться было нечему, но любая большая работа начинается с решения маленьких задач, и то, что имелось после двухнедельных усилий было действительно небольшой победой.

Гольдман выделила в помощь Кристину, только пришедшую с проверки автомагазина, и теперь Старков сидел с ней за столом и спорил о таких профессиональных тонкостях, что всякий посторонний, заходивший сюда, полагал, что видит иностранцев. Гольдман сняла с Кристины все проверки, и она перестала надевать длинные платья с глубокими вырезами и приходила на работу в шортах и майке. Hа их стол поставили второй компьютер, и его тут же завалили распечатками и нормативкой. Сослуживцы, показывая пальцем, говорили:

"Уголок Прайсватерхаус".

Гольдман снисходительно смотрела на такой стиль работы, и тем не менее перед уходом домой повторяла:

- Посмотрите сюда, вот так работать не надо.