Реальная история одного человека

Когда я ходил в детский сад, я просто грезил школой. Наверное, это случалось с каждым ребенком. И вот наконец я пошел в первый класс, в честь этого отец сделал мне шикарный подарок. Он подарил мне учебный стол и кресло, изготовленные своими руками. «Все для того, чтобы ты учился.», сказал он. Он смастерил этот гарнитур из белых панелей ДСП и расписал их красками. До сих пор помню цветастого попугая на спинке кресла, я был в восторге, мне очень нравился подарок. Я готов был целыми днями сидеть на нем, читать, рисовать и играть. Мне не нужно было искать предлог, чтобы воспользоваться подарком. Правда один раз, делая домашнее задание я, сам того не заметив, уснул и даже не понял, как это произошло. Читал себе, читал, а потом раз, открываю глаза, а отец стоит злой и ругается на меня за то, что я, видите ли, прохлаждаюсь, а не учусь. Я не мог понять в чем же дело, ведь действительно не заметил, как уснул и, конечно, настаивал на своей невиновности, что злило его еще больше. В итоге, так как суд не счел мои доводы весомыми, я проиграл это дело вчистую, он меня выпорол своим армейским ремнем и поставил в угол. Отец отлично рисовал…точнее не рисовал, а срисовывал, так он сам говорил. Он мог скопировать любое изображение, которое находилось перед ним. Он решил сделать ремонт в детской комнате и поклеил обои изнанкой наружу, в те времена не продавались обои под покраску. Поклеил и стал их разрисовывать гуашью, это было очень красиво. У нас в детской комнате «росли» пальмы, кактусы, разнообразные цветы на любой вкус и цвет, он даже траву вместо плинтуса нарисовал по всему периметру комнаты, и львенок из мультика, и тропические птицы, и множество других экзотических животных, изображения которых он смог найти. Это было просто великолепно. Но отец не остановился только на стенах и разрисовал потолок. На потолке были облака, и парящие среди них птицы. Это было потрясающе, такой шикарной детской я нигде не видел. Я обожал смотреть на потолок перед сном и представлять, что лечу вместе с этими пернатыми. У нас с Ритой была двуярусная кровать и я спал на втором этаже. Это создавало дополнительный эффект. Все это было очень красиво, но, так как нарисовано было гуашью, для детской не совсем надежно. Когда меня ставили в угол за провинность, я стоял, смачивал свой палец слюной и размазывал рисунок, который находился в этом углу, а там находился Гарфилд, изображенный с меня ростом. За это я получал по своей филейной части и опять стоял в углу. Получался порочный круг какой-то. По истечению некоторого времени нос у Гарфилда увеличился раза в два, если не больше. Нашу радость от обновленной детской комнаты перебило известие о том, что у мамы обнаружили несколько раковых опухолей, располагавшихся в…скажу так, проблема была по женской части. Когда мама легла в больницу, отец присматривал за детьми. Получалось у него не всегда хорошо, так как иногда он просто оставлял Риту со мной дома, а сам отправлялся «в магазин» и возвращался через пару дней. Но иногда он наоборот был эталоном примерного отца, посвящая нам все свое свободное время. Мы часто с ним ходили навещать маму. Я тогда не совсем понимал почему она не дома, но это не мешало мне скучать по ней и осознавать, что в больницу попадают не от хорошего здоровья. Ей сделали ряд операций, удалив все опухоли, но, на всякий случай, прописали еще и довольно дорогостоящую химиотерапию. Но родители решили, что операции достаточно. И действительно, со временем оказалось, врачи просто хотели перестраховаться, так как у нее, при повторных осмотрах, ничего не выявили.

Как я уже рассказывал, во времена детского сада и начальной школы я был чрезмерно болезненным ребенком. Моя карточка в поликлинике была толщиной с том «Война и мир». Во втором классе я очень сильно болел, подхватил двухстороннюю гнойную пневмонию. Мама очень переживала и хотела хоть как-то меня подбодрить. Я лежал в детской комнате и слышал разговор родителей.

– Давай купим ему игровую приставку, – сказала мама.

– Зачем? У него же не день рождения, – ответил отец.

– Да, но купить-то можно. Необязательно ждать до дня рождения, – не унималась она.