Реальная любовь (ЛП)

— За радиомолчание на прошлой неделе. Вы, ребята, лгали о многих вещах, но единственная ложь, которая действительно выводит меня из себя, — это та, где вы притворяетесь, что не безумно любите друг друга. Она была несчастна с тех пор, как мы покинули Бичем-Лейк.

— Я тоже.

Кловер издала лёгкий шмыгающий звук, который дал понять, что она не слишком расстроена его откровением.

— Клем — это лучшее, что когда-либо случалось со мной. Я должен был понять это много лет назад, но я не могу изменить прошлое. Я могу только попытаться всё исправить, и именно поэтому я здесь. Мне нужна ваша помощь.

Честити прищурилась.

— Мы слушаем.

— Недостаточно сказать ей, что я хочу быть с ней. Что я обожаю её, уважаю и хочу, чтобы она была счастлива каждый день до конца своей жизни. Слова могут лгать. Мне нужно показать ей. У меня есть идея, как это сделать, но я не могу сделать это в одиночку. Мне нужна ваша помощь. Вот почему я здесь.

Обе женщины повернулись друг к другу, обменявшись загадочными взглядами.

Его сердцебиение ускорилось в ожидании ответа. Сестры Клем защищали ее, как пара самозваных воинов-Валькирий. Этого было недостаточно, чтобы попытаться вернуть Клем. Он пришел к пониманию, что, как бы сильно ее семья ни заставляла ее лезть на стену, она любила их. Он должен завоевать их, если хочет иметь хоть какой-то шанс наладить отношения с ней.

Кловер перекинула свои светлые локоны через плечо и сердито посмотрела на него.

— У тебя есть один шанс, Донован. Не испорти всё.

Он не мог удержаться, чтобы не растянуть губы в лёгкой усмешке.

— Я не планирую этого. Не в этот раз.

Глава 24

Клем никогда не любила праздновать свой день рождения, но сегодня она с бо́льшим недоверием относилась к тому, что должно было произойти, чем за все предыдущие двадцать восемь лет. С тех пор как они вернулись с Бичем-Лейк, её семья немного успокоилась и пообещала не переусердствовать с празднованием, но она всё ещё беспокоилась, что этот ужин окажется для неё слишком тяжёлым.

Забавно, как метафорическое разбитое сердце может оставить человеку столько реальной, физической боли.

Свежий летний вечерний воздух коснулся её кожи, когда женщина вышла из дома и спустилась по ступенькам крыльца, напомнив ей, что прошло так много времени с тех пор, как Клементина выходила на улицу, что она, вероятно, заросла плесенью. Её сёстры приходили каждый день, принося так много еды от мамы, что ей не нужно будет ходить в продуктовый магазин ещё месяц. Не имея причин покидать дом, она оставалась внутри, работая над своим следующим контрактом, который снова оказался непростым. Её взгляд тут же метнулся вниз по дороге к «Святому Граалю».

Боже, как она скучала по этому месту. Тёмное дерево, пахнущее как махагони с лимоном (Прим. Махагони — название, используемое для обозначения различных тропических пород древесины, окрашенных в красноватый цвет). Замысловатые витражи, несущие в себе вековую историю и мистику. Гул людей, который обеспечивал идеальный фоновый шум, чтобы сосредоточиться на работе. И, конечно, Джейк. В прошлые выходные она послушалась сестёр и снова написала ему. И когда он написал ей в тот же самый момент, её сердце сделало в груди кульбит.

Он скучал по ней, но не умолял вернуться. И она не могла винить его, как бы сильно ни болело её сердце. Джейк был честен с самого начала, что не ищет ничего серьёзного и что его всё ещё преследуют призраки прошлого. Это она втянула их в ложь и с самого начала обрекла на неудачу. Он либо решит, что может пройти мимо этого, либо нет. А до тех пор ей нужно перестать думать о нём ради спасения своего сердца.

Прятаться в своём доме не помогало ей перестать думать о нём, но она также не была уверена, что готова выйти на публику. Только обещание праздничного торта заставило Клем вымыть голову, надеть чистые джинсы и выйти из дома. Но что, если в барбекю ресторане, где они встречались, не будет торта? В один прекрасный день ей придётся попросить маму научить её печь, чтобы она никогда больше не страдала от нехватки торта. Тогда ей действительно никогда больше не придётся покидать свой дом.

С лёгким вздохом она забралась в свой Форрестер, включила задний ход и прибавила громкость на радио, надеясь «выжать» ещё несколько минут из аудиокниги, которую слушала.

Но она услышала не ровный женский голос рассказчика.

«Эта история довольно проста. Давным-давно жил был парень. Я не собираюсь называть его героем, потому что на самом деле он был идиотом. Самый идиотский идиот в истории идиотов, потому что он почти позволил самому лучшему в своей жизни уйти от него».

— Джейк, — прошептала она, как будто только произнеся его имя, он волшебным образом появился бы на сиденье рядом с ней.