Реальная магия

Одним из моих главных орудий исследования является малоизвестный принцип «бритвы Оккама», сформулированный епископом Уильямом Оккамом и гласящий: «Не приумножайте сущности больше надобности». Там, где подходят простые объяснение, интерпретация или гипотеза, вполне можно обойтись без замысловатых и туманных выражений. Если одна теория или догадка объясняет некоторые явления проще, чем другая, пользуйтесь ею! Я прекрасно сознаю, какой сокрушительный удар может нанести всеобщее применение этого правила в современной науке, не говоря уже о политике и религии, но все равно буду пользоваться им. Только не говорите никому, ладно?

«Бритва Оккама» используется для отсечения усложненных объяснений. Как вы, несомненно, уже обнаружили, оккультизм (древний, средневековый и современный) является, наверное, самой запутанной и туманной областью знаний в истории человечества. Оккультные схемы и принципы во всем мире образуют клубок, который почти невозможно распутать, даже с помощью бритвы.

Одна из главных целей моей книги заключается в исследовании этих старых принципов и попытке систематизировать их, то есть разобраться, соотносятся ли некоторые из них с другими областями человеческих знаний, в которых достигнута хотя бы некоторая ясность, и можно ли «перевести» их в термины, пригодные для изучения в современной лаборатории. Другая цель — вскрыть ошибки и явные подтасовки, в течение столетий сопровождавшие оккультные знания. «Оккультный» означает «тайный, скрытый». Что ж, отныне оккультное перестанет быть тайным, и завеса в храме будет разорвана[3] — задача, посильная лишь Дураку[4] ибо ангелы боятся и безмолвствуют.

Эта книга предназначена, во-первых, для широкого круга читателей, и лишь во-вторых, для научных и оккультных обществ. Я знаю, что ученые и оккультисты еще сильнее рассердятся на меня, так как для них нет ничего более ненавистного, чем «популяризация». Тем не менее я собираюсь свести технический жаргон к минимуму (хотя и не смогу вовсе избежать его) и не стану скрывать свое невежество в том или ином вопросе за искусно сплетенными фразами. Любой термин, который я вынужденно использую, будет определен в тексте один или два раза и отдельно выделен в глоссарии; кроме того, он будет выделен курсивом, хотя курсив используется еще и для усиления оттенков смысла. Длинные фразы по возможности будут сокращены. Если, избегая слов из 17 слогов, я упрощу объяснение до такой степени, что оно станет ошибочным, то, я полагаю, кто-нибудь любезно укажет мне на это. Я так же оставляю за собой право на ужасные каламбуры, игру метафорами, иронические преувеличения или преуменьшения и даже на игнорирование великого бога Словесности, если это позволит мне лучше донести свою мысль до читателей.

Некоторые решат, что мои ошибки вызваны иными причинами или даже (о, ужас!) что книга «ненаучна» из-за се легкомысленного стиля. Поэтому, чтобы отблагодарить моих многочисленных благодетелей, озадачить неверующих и показать, с какой ловкостью представители моей профессии умеют «переворачивать столы», я отмечу, что еще до публикации моя рукопись подверглась тщательному изучению со стороны видных ученых и специалистов, а также некоторых меньших светил, представляющих разнообразные области науки и искусства. Каждому был задан вопрос: «Видите ли вы крупные ошибки, фактические или логические, которые относятся к вашей области знаний?». Каждый отвечал либо «нет», либо «да, вот они». Все эти люди проявили великодушие, доброту, мужество, жестокость и абсолютную безжалостность, за что я им бесконечно благодарен.

Отнюдь не все из них были «верующими». Некоторые возражали против самой концепции книги. Однако около 90 % исправлений и дополнений были внесены в текст перед направлением рукописи в издательство. Неприемлемые предложения делились на две категории:

а) требование сносок и обширных цитат. Если бы я выполнил это 1ребование, то на каждой странице появилось бы от пяти до десяти сносок либо приложение, равное но размерам самой книге;

б) вопросы, в которых рецензенты противоречили друг другу, либо абстрактное мнение рецензента отличалось от конкретного личного опыта автора.

Разумеется, даже после всех этих усилий в рукописи остались ошибки, ответственность за которые не несет никто, кроме автора. В конце концов, я написал эту книгу. Однако если даже крупные специалисты не смогли заметить ошибку или сочли ее незначительной для широкого круга читателей, то я определенно не должен чувствовать себя виноватым. Я сделаю все возможное, чтобы исправить неточности в следующем издании. Далее в книге я не раз буду говорить о том, что не только ожидаю появления ошибок, но и хочу, чтобы вы нашли их.