Реальная угроза

Через полчаса, закончив предстартовую подготовку, совершил погружение первый из наших новых корветов. В соответствии с планом, он должен был достичь глубины десяти в тридцать восьмой степени градусов, что на три логарифмические единицы превышало номинальную, и в таком режиме пройти несколько световых лет — чтобы наверняка не оставить в инсайде трек, по которому можно было бы проследить его курс. Это делалось на тот случай, если посредники привели с собой корабль-шпион, который сейчас прячется где-то в апертуре, собираясь сесть нам на хвост.

Вслед за первым корветом, стартовал второй, а за ним и третий. Корабли нашей бригады прикрывали их уход, мы должны были отчалить в последнюю очередь. Но к Ютланду мы всё равно прибудем раньше — благодаря дополнительным излучателям, нам не потребуется много времени и сил на прохождение аномалии. Я подумал, что было бы вообще здорово, если бы мой «Орион» прилетел самым первым. Этим бы я показал отцу, что из меня получился неплохой командир, а кроме того, мне хотелось поскорее вернуться домой, к Элис и Лине.

Домой… Это простое, обыденное слово как громом поразило меня. За прошедший месяц я уже привык к фамилии Шнайдер — в конце концов, так меня звали от рождения. Я свободно оперировал понятиями «мы» и «наш» — вкладывая в них свою принадлежность к команде, к флоту, где я служил. Но теперь я подумал о Ютланде как о доме. Я ещё плохо знал эту планету, чтобы её полюбить. Кое-что в ней мне решительно не нравилось — в частности, что ею руководит не избранное народом правительство, а диктатор, обладающий неограниченной властью. То обстоятельство, что этим диктатором является мой отец, лишь усугубляло ситуацию… И тем не менее, я назвал Ютланд домом. Я начинал считать его своей страной. Нет, не новой родиной — до этого было ещё далеко, но местом, о котором я мог бы сказать: «Здесь я живу, это мой дом». И если шесть недель назад я согласился поступить на службу только потому, что не мыслил себя без космических полётов, то теперь я всей душой переживал за Ютланд и готов был сражаться за него…

Поглощённый своими мыслями, я пропустил момент, когда в рубку вошёл главный корабельный старшина Маковский — единственный эриданец в моей команде. К действительности я вернулся, когда он щёлкнул каблуками, отдал мне честь и рявкнул:

— Капитан, сэр!

— Да, шеф? — вздрогнув от неожиданности, спросил я. — Что случилось?

— Думаю, это важно, сэр, — ответил старшина, протягивая мне самый обычный с виду внутрикорабельный коммуникатор. — В бортовой сети он не зарегистрирован.

— Вот как? — Я повертел коммуникатор в руках. — Где вы его нашли?

— В трубопроводе мусоросжигателя на третьей палубе. Забарахлила пневматика, труба забилась в изгибе, и техникам пришлось очищать её вручную. Среди разного мусора нашли и этот комм.

Я нажал кнопку включения. На экране высветилось: «Сеть не найдена». В груди у меня защемило от тревожного предчувствия.

Кивком отпустив старшину, я подошёл к офицеру связи, который одновременно представлял на корабле и военную службу безопасности.

— Лейтенант Уинтерс, это в вашей компетенции. Проверьте, что с коммом.

Связист-«эсбешник» взял коммуникатор, отключил его и снова включил. Повторив эту процедуру несколько раз, он нахмурился.

— Странно. Нет положенной паузы для поиска сети. Сразу выдаётся сообщение, что она не найдена. Это смахивает на маскировку… Так, сейчас проверим.

Уинтерс достал из кармана набор своих инструментов и ловко вскрыл корпус устройства. С минуту он рассматривал электронную начинку, затем поднял на меня испуганный взгляд.

— Сэр, это не внутренний коммуникатор. Это… это мощный узконаправленный передатчик с автоматической фокусировкой луча. Его сигнал достаточно сильный, чтобы пройти и сквозь обшивку корабля, и сквозь силовое поле.

Я похолодел от ужаса.

— Вы уверены?

— Да, капитан. Не ошибусь, если скажу, что это шпионское устройство.

Лейтком Купер за моей спиной тихо выругался. А навигатор Дэвис потрясённо произнесла:

— На нашем корабле предатель?!

— Боюсь, уже не на нашем корабле, — мрачно ответил я. Я не нуждался ни в каком расследовании, чтобы вычислить шпиона. Его имя мне подсказала интуиция, основанная на антипатии. — Лейтенант Уинтерс, вы можете установить, когда пользовались передатчиком?

— Постараюсь, сэр. Я подключусь к чипу памяти и, может быть, даже вытяну оттуда содержимое последнего трафика.

— Занимайтесь, — кивнул я.

Чтобы не отвлекать Уинтерса от работы, я сам вызвал контр-адмирала Сантьяго по отдельному каналу связи, доложил ему о нашей находке и высказал предположение, что обладателем передатчика был Гарсия, который воспользовался им для связи с сообщниками на лайнере, а затем выбросил его в мусоросжигатель, будучи уверенным, что замёл все следы. Заметно побледневший Сантьяго собирался было что-то уточнить в моём рассказе, но в этот момент вмешался Уинтерс:

— Капитан, я вытянул текст отправленного сообщения! «Звезда Аруна, SL 20458914». А другой передатчик, с борта лайнера, подтвердил его получение. Это катастрофа, сэр!