Реальная угроза

Контр-адмирал услышал слова Уинтерса и разразился проклятиями. Я же ругался мысленно, кроя на чем свет стоит и шпиона Гарсию, и отца, который совершил величайшую глупость, отправив это ничтожество на такое ответственное задание, и адмирала Фаулера, решившего предать своих союзников… Хотя нет, тут же сообразил я, Фаулер здесь ни при чем. Он и так знал, где находится Ютланд, ему ни к чему эта информация. Значит, Гарсия затеял собственную игру, и наверняка в этом замешаны другие мятежники с «Марианны» – если не все, то некоторые. Или, может, я действительно спешу с выводами, обвиняя Гарсию в предательстве?.. Но все та же интуиция подсказывала мне, что я прав.

– Сэр, – обратился я к Сантьяго, – мы должны перехватить лайнер.

– Да, должны, – согласился контр-адмирал. – Мы, конечно, обгоним его… Вот только мы не знаем, куда он летит. Вся эта секретность…

– Я имею в виду трек, сэр. Лайнер ушел почти час назад, но его трек должен еще сохраниться.

Сантьяго обреченно покачал своей седой головой, Он выглядел растерянным и подавленным. По всему было видно, что случившееся повергло его в шоковое состояние. Старый и верный соратник отца в этой критической ситуации оказался явно не на высоте. Сейчас он, похоже, уже представлял, как будет докладывать о провале своему верховному главнокомандующему.

– Безнадежно, капитан. Беглецу достаточно было нырнуть глубже тридцать шестой степени, чтобы избавиться от следа. Или пройти вблизи одной из звезд.

– Все это так, – сказал я. – Но только в том случае, если летная команда лайнера состоит из предателей. Я считаю, что это маловероятно. Думаю, у них, как и у нас, действовал одиночка. Короче, попробовать стоит. Вы разрешаете, контр-адмирал?

– Хорошо, капитан, действуйте, – вяло согласился Сантьяго. – Попытка не пытка. Удачи вам.

– Спасибо, сэр. «Орион» связь закончил.

6

Когда экран с изображением контр-адмирала погас, я поглядел на своих подчиненных. Все они уже заняли свои места, готовые выполнять мои команды. Первый пилот Купер, сидевший за пультом штурмана, доложил:

– Все ходовые системы готовы к старту, капитан. Реакторный отсек оповещен и докладывает о своей готовности.

– Запустить привод в холостом режиме, – распорядился я.

– Привод запущен, сэр!

– Оператор – экстренное погружение.

– Есть экстренное погружение! – ответила лейтенант Прайс.

В принципе особой необходимости в экстренном погружении не было. Мы отставали от лайнера на целый час, и минута в ту или другую сторону ситуации не меняла. Однако я опасался, что контр-адмирал Сантьяго вот-вот выйдет из умственного ступора, сообразит, что поручил такое сложное задание наименее опытному из своих капитанов, и заменит «Орион» другим кораблем.

Мы ухнули в вакуум, прошили насквозь апертуру и очутились в инсайде. Прайс тут же приостановила погружение.

– Продолжать, капитан?

– Да, но очень медленно. Следить за состоянием вакуума.

– Слушаюсь.

На глубине десяти в тридцатой навигатор Дэвис сообщила:

– Обнаружен слабый трек! Считаю курс.

Вакуумный трек представлял собой «хвост» из возбужденных энергетических уровней, оставляемый в верхних слоях инсайда сверхсветовым приводом корабля. При глубоком погружении трек рассеивался в считанные минуты, а то и секунды, но на глубине менее тридцать третьей степени он сохранялся в течение нескольких часов – если, конечно, поблизости не находился мощный источник гравитации, вроде звезды или других крупных космических тел.

– Стоп погружение! – скомандовал я. – Офицер связи, подготовить сигнальный бакен с сообщением: «Трек найден. Начинаем преследование. «Орион», капитан Шнайдер».

– Бакен готов, сэр.

– Выпустить бакен, – приказал я, решив не возвращаться для этого в апертуру. Все равно мы находились почти на поверхности инсайда, а вакуум здесь был спокойный.

– Бакен выпущен, капитан. Пошел нормально.

– Штурман – лечь на курс, включить форсаж.

– Есть форсаж!

– Оператор – держать погружение на полстепени ниже трека. Навигатор – передавать корректировки каждые шестьдесят секунд.

– График корректировок принят. Трек стабилизируется на уровне десять в тридцать второй и одной десятой степени.

Отлично. Лайнер не пытался нырнуть дальше, чтобы замести следы, а шел на оптимальной для кораблей своего класса глубине. Как я и надеялся, члены его команды не были предателями – во всяком случае, не все вместе. У Гарсии был сообщник-одиночка – или небольшая группа сообщников, действующая тайно от остальных.

Когда мы вышли на стабильный курс, навигатор сообщила:

– Ориентировочное время до контакта с целью – тридцать семь минут.

Разумеется, это при условии, что лайнер не отклонялся и не станет отклоняться от обычного режима разгона, а мы будем выжимать из «Ориона» максимум того, на что он способен при такой глубине погружения.

– Интересно, – задумчиво произнес Уинтерс, – за нами идет подкрепление?

– Можешь не сомневаться, – отозвался Купер. – Старик Сантьяго, конечно, здорово тормознул, но когда всплыл наш бакен, он точно очухался и послал по нашему следу все оставшиеся корабли.