Реальная жизнь (СИ)

- Уже почти полночь. Где ты был все это время? – надула губы Сесилия, стоило ему только переступить порог и встретиться с ней взглядом. Она, облаченная в одну ночную сорочку, практически ничего не прикрывающую, старательно виляла бедрами, идя к нему.

- Не твое дело, – устало буркнул Норман, отведя от полуголой девицы замутненный алкоголем взгляд. Дани, даже полностью одетая, была гораздо привлекательней для него, чем эта все еще на что-то надеющаяся модель. – Накинь на себя что-нибудь.

- Зачем? – округлила глаза Сесилия, эффектным жестом откинув прядь длинных темных волос за спину. Но Норман даже внимания не обратил на все ее старания, полностью погрузившись в свои собственные мысли. Поставив севший к вечеру телефон на зарядку и устроив его на тумбочке рядом с кроватью, он вновь обернулся к так и застывшей посреди комнаты Сингли.

- С этой минуты ты съезжаешь из этого номера и сваливаешь из моей жизни, – спокойно произнес Норман, спрятав освободившиеся руки в карманы джинсов, не зная, чем их занять, чтобы вдруг не ринуться на помощь Сесилии в собирании вещей. Сама справится!

- Ничего не понимаю, Норман, – капризным тоном пробормотала Сесилия, подходя чуть ближе и протягивая к нему свои тонкие длинные пальцы с ярко-красным лаком на ногтях.

- Не надо понимать – надо собирать вещи. Пока ты будешь это делать, я позвоню на рецепцию и уточню наличие свободных номеров, в один из которых ты и направишься, как только закончишь со сборами своих тряпок.

- Но почему? Я что-то сделала не так? Прости за звонки, мне просто было скучно. Я больше не буду так делать. Норман, пожалуйста, не прогоняй меня, – ухватилась она за воротник его рубашки и прижалась к нему всем своим обнаженным телом, видимо, рассчитывая, что это ей чем-то поможет.

- Что-то сделала не так? – повторил за ней Норман, с усилием отодвигая ее от себя, все еще продолжающую тянуть к нему свои руки. Она выглядела жалко в его глазах, но она не заслуживала его сочувствия. – Ты разрушила мою семью! – рявкнул он, сжимая кулаки от отчаяния. Ведь даже изгнав ее сейчас из своей жизни окончательно, он все равно не сможет вернуть себе Даниелу так быстро, как этого хочет.

- О чем ты? – испуганно отшатнулась от него Сесилия, попятившись к окну.

- Я в курсе, что не спал с тобой тогда в твоей квартире. Ты нагло соврала мне, ляпнула глупость Дани по телефону, Мингус тебя просто ненавидит, мне вообще наплевать на твое существование. Мои друзья готовы придушить меня за отношения с тобой. Тебе нужны еще какие-то причины?

- Это было грубо, – наигранно всхлипнула Сесилия, поднося сжатые кулачки к лицу и делая вид, что трет глаза.

- Зато правда. Собирайся. Не хочу всю ночь провести на ногах. У меня завтра еще полный рабочий день и нет никакого желания затягивать с твоим выселением отсюда.

- Но я же лучше Даниелы! – предприняла еще одну, уже заведомо провальную, попытку Сесилия, сразу же отступая еще на шаг от грозно взглянувшего на нее Ридуса.

- Я даже не буду спрашивать, с чего ты это решила, – покачал он головой, двинувшись к стоящему на столе стационарному телефону. – Молча складывай вещи. Говорить с твоими мозгами – это бесполезное дело.

- Норман…

- Молча, – указал он ей пальцем на губы, веля заткнуться. Проведя следующие пять минут за объяснением человеку на том конце провода, зачем ему в столь позднее время понадобился еще один номер, Норман договорился о том, что Сесилию встретят около дверей и вручат ключ, а счет за комнату выпишут на его имя.

- Ты ей не нужен! Не будь идиотом, пока она там трахается с Кантилльо. Она к тебе не вернется! – бросила ему Сингли, уже стоя за порогом, но все еще цепляясь за любую возможность.

- Еще посмотрим, – облегченно захлопнул Норман дверь за выскочившей в коридор моделью и, не раздеваясь, упал поверх покрывала на так и оставшуюся застеленной кровать.

***

Проснувшись утром и ощутив рядом с собой лишь холодное пустое место, Норман в первый раз в своей жизни обрадовался этому. Свобода! Больше нет удушающего его запаха туалетной воды Сесилии, больше нет ее капризов, к которым он даже не собирался привыкать. Теперь больше не будет ее настойчивых приставаний к нему, граничащих с навязчивостью. Он снова вернул себе право распоряжаться своей жизнью.

Принимая душ, он даже запел, чего не делал вот уже почти три месяца. Возможно, никто и не заказывал его такого надрывного и проникновенного исполнения любимой песни, но сейчас в его номере не было никого, кто мог бы пожаловаться. Поэтому, когда Норман закончил свой концерт для одного зрителя с чувством выполненного долга, он улыбнулся самому себе. Утро было добрым!