Реальная жизнь (СИ)

Бессилие или все же злость? Сложно понять, что он в действительности чувствовал, когда услышал эти слова. Он все еще надеялся, что найдет способ, чтобы исправить свою ошибку, но ее резкость в разговоре и то, что она больше не считает их семьей, разрушили все надежды. Отъезд Дани, как она говорила по работе, делал воссоединение с ней еще более тяжелым и даже, кажется, совсем невозможным. Что можно было предпринять, когда они будут находиться за три тысячи километров друг от друга, он просто не мог предположить.

Холодный душ, чашка отвратительного кофе приготовленного своими руками и уже не стыдно встретиться с сыном, который, может, и не простил проступок своего отца, но уже был готов хотя бы выслушать его. Оставив Флэнери, не поддающегося никаким ухищрениям со стороны Ридуса и упорно продолжающего капать слюной на свой же ковер, Норман плюнул на храпящего друга и, подхватив со столика ключи, пару раз глубоко вздохнув, вызвал лифт.

Хотелось, вернувшись домой, застать там Даниелу с дочкой, но он не успел, как она и обещала, ее в квартире не было. Джип, отсутствующий на парковке, заранее предупредил его об этом и, удрученно потерев лоб, Норман медленно побрел к себе.

Мингус, засевший в своей комнате за игрой в отсутствие Дани, не слышал шагов отца и дернулся, нечаянно повернувшись к двери и застав там его – молчаливого, грустного и сильно потрепанного, взирающего на своего сына с тоской. Норман не решился сделать шаг к мальчишке, думая, что на него опять польются обвинения и, предчувствуя крики, поджал губы, смиряясь.

- Привет, пап! – скидывая наушники и поднимаясь с пола, поприветствовал его улыбающийся подросток, не собирающийся бурчать и воспитывать своего отца. Все что он намеревался высказать подождет, сейчас поддержка требовалась и ему, так же как ранее в ней нуждалась Даниела.

- Привет, хулиган. Как вы тут без меня? – почувствовав себя значительно лучше от того, что Мингус все еще разговаривает с ним, Норман кивнул ребенку и, войдя в комнату, обнял его, со всей своей огромной силой прижимая к груди.

- Задушишь, – простонал мальчишка, слишком хилый для того, чтобы с легкостью выбраться из удушающих объятий отца. Ридус улыбнулся и отпустил сына, вновь ощутившего под ногами мягкий ковер. Что он мог ответить на вопрос папы? Что без него Дани медленно умирает? Что каждый ее вдох дается ей с трудом? Что ему сложно видеть ее в таком состоянии? Или что приезд к ним в квартиру Хосе оживил ее, вернув румянец ее щекам? Что из этого можно было поведать ожидающему ответа отцу? Выбрав наиболее адекватный вариант, Мингус поднял на Нормана глаза, в которых застыла невысказанная обида: – Дани плакала все время, практически не переставая. Алекс, чувствуя, что вокруг творится что-то, поддерживала ее своими криками. Нам еле удавалось ее успокоить и уложить спать. Дани было очень плохо, и я не знал чем помочь.

- Но, как я догадываюсь, нашелся тот, кто помог? Что принц на белом коне прискакал? – не удержался Ридус от ехидной реплики, сам себя ругая за такое высказывание.

Он не имел права осуждать ее, только не сейчас. Но, черт, его ошибка не могла служить ей оправданием тому, что она так легко от него отказалась. Хотя… Его очевидная вина, не оставляла ей выбора и сейчас она вполне могла пытаться просто ему отомстить, зная как он реагирует на ее слишком близкие отношения с Кантилльо. Уверяя себя в том, что все это только чтобы вызвать его ревность, которая и так сочилась через край, Норман пытался успокоить дыхание и замедлить сердцебиение, чересчур участившиеся в последние минуты.

- Ты имеешь в виду Хосе? Да, он быстро приехал, с букетом ее любимых цветов… Прости, пап, я не должен был этого говорить, – осекся Мингус, поняв, что сказал лишнее, то, что совсем не повышало настроение хмурого отца.

- Все в порядке, – опустился Ридус на кровать Мингуса, не обращая внимания на разбросанные по покрывалу игры и вещи. А еще несколько дней назад он бы поднял из-за всего этого бардака жуткий шум, но сейчас он просто ничего этого даже не заметил.

Расспрашивая сына о принятом Даниелой решении уехать, Норман потер виски, прогоняя головную боль и пытаясь вслушаться в речь Мингуса. Оказывается, Дани отказывалась ехать, пока этот идиот Кантилльо не признался ей в том, что у него там есть девушка, и что он абсолютно не будет претендовать на нее. Что все, что будет их связывать это только рабочие отношения, а приглашение остановиться у него в доме обусловлено лишь тем, что так будет проще для всех. Никаких гостиниц, никаких съемных квартир, а частный дом, расположенный в городке под названием Санта-Кларита, находящийся всего в пятидесяти километрах от Лос-Анджелеса.