Реальная жизнь (СИ)

- Я открою, – прокричала Дани Мингусу, возмутившемуся, что его отвлекают непонятным поздним стуком в дверь от игры на приставке. – Что ты здесь делаешь?

- Живу, – кусая губу, напомнил очутившийся на пороге Норман.

- Ты не должен быть здесь так поздно. Ты обещал, что позволишь мне оставаться в этой квартире столько сколько мне понадобится. Хочешь, чтобы я ушла?

- Ты же говоришь, что я не сдерживаю обещаний. Я решил нарушить еще одно, почему бы и нет, – упрямо прошел в прихожую Ридус, скинул ботинки и обернулся к ничего не понимающей Даниеле, сделав в ее сторону осторожный шаг. Подняв ее на руки, он двинулся вместе с ней на кухню, пока она еще не пришла в себя и не стала сопротивляться. Посадив ее на кухонный стол, который не раз сослужил для них в прошлом хорошую службу, Норман потянулся к продолжающей буравить его взглядом Даниеле за поцелуем.

- Эй, мы едим за этим столом! – нарушил их неловкое уединение Мингус, скорчив физиономию и изобразив рвотный рефлекс.

- Сгинь! – рыкнул Норман, не удостоив сына даже поворотом головы.

========== Часть 79 ==========

Его пальцы обернулись вокруг моих рук, чуть ниже плеч. Он не наклонялся ко мне, не притянул меня ни на дюйм ближе. Просто держал меня за руки и смотрел на меня. Лорел Гамильтон «Смертельный танец»

- Нельзя быть чуточку более вежливым? – уходя, буркнул Мингус, скрывая, от замерших друг напротив друга взрослых, довольную улыбку.

- Не высовывай нос из своей комнаты в ближайшее время! – крикнул ему вслед Норман, ничуть не заморачиваясь в данный момент по поводу вежливости. У него были дела куда важнее. У него была его любимая Даниела в руках, не пытающаяся пока избавиться от его прикосновений и уже успевшая покрыться румянцем. – Простишь меня? Когда-нибудь? – с особым вниманием заглянул он ей в глаза. – Дашь мне время, чтобы я мог исправить все мои ошибки? Дашь мне хотя бы еще одну попытку сделать это? Всего одну… – ну может быть и не одну, Норман никогда не был уверен в своих способностях. Он слишком часто оступался и творил глупости в этой жизни, но сейчас нужно было сказать что-то. Что-то, что заставило бы Дани поверить ему. Что-то, что позволило бы ей снова довериться ему.

Норман скользнул горячими и влажными от легкой нервозности ладонями по обтянутыми легкой тканью брюк бедрам Даниелы, взглядом проследившей за его движениями, но все еще продолжающей молчать. Молчать и ждать от него еще каких-то слов? Или просто думать над тем, что ответить ему на уже сказанное. Ее сердце билось слишком сильно от так необходимых ей и так сводящих с ума прикосновений любимого мужчины, но в голове она слышала уже порядком поднадоевший внутренний голос, который никак не позволял ей сдаться и легко и просто забыть причиненную боль и обиду.

- Я не знаю. Честно, не знаю, Норман, – наконец, подала она тихий голос.

- Ты ненавидишь меня? Все еще злишься из-за того, что я спал с другой? – Норман нежно кончиками пальцев приподнял лицо Дани, придерживая ее за подбородок и вынуждая не отводить взгляд: потерянный, смущенный и, возможно, даже слегка удивленный.

- Было бы нечестно злиться на тебя из-за того, в чем я и сама грешна, – хмыкнула Даниела, громко сглатывая, пытаясь смочить пересохшее горло хотя бы так. Нелегко было в этом признаваться сейчас, но ведь это она первая оказалась в чужой постели. Да, это не было полностью ее виной. Да, она никогда, точно-точно – никогда, не смогла бы упасть в объятия Хосе, не будь у нее на это веских причин. Да, в чем-то отчасти был виноват Ридус и его неуемная в некоторые моменты их совместной жизни ревность. И да, может быть, они оба были полностью виноваты в том, что не доверяли друг другу настолько, чтобы даже не допускать и мыслей о ком-то ином, легко осуществившем разлом в их отношениях.

- Я бы соврал, если бы сказал, что смогу забыть о том, что было между тобой и Кантилльо. Но я отдаю себе отчет в том, что не думай ты, что я в тот момент кувыркаюсь с Сингли, ты не позволила бы всему этому произойти. Я прав? – Норман чуть сильнее сжал пальцы на бедрах Дани. Что он ожидал услышать? Что она никогда не хотела никого кроме него? Что он был и остается для нее навсегда единственным мужчиной? Что они еще могут, они просто обязаны все исправить? Ведь он без нее уже не был самим собой. Был кем-то лишь наподобие себя прежнего. Кем-то, к кому он никогда больше не хотел возвращаться.