Реально смешное фэнтези

— Кричу? — отозвалась сонным голосом Дороти, убаюканная сытной пищей и покоем.

— Да, кричишь, — кивнул Альфи. — Включи свое воображение. Вообразим, ты прогуливаешься в своих аборигенских джунглях и вдруг видишь прислонившуюся под деревом и быстро уснувшую после утраты своей экспедиции замечательную молодую женщину. Ты никогда за всю свою жизнь не видела ничего подобного! И натурально, ты вопишь с выражением изумления. Я хочу это услышать.

Дороти задумалась всего на миг и издала вопль. Она надеялась, что он выражает изумление.

— Замечательно! — воскликнул Альф.

Дороти посмотрела на него с сомнением.

— Нет-нет, правда-правда! — сказал Альф. — Клянусь могилой моей второй тещи, в которой она скоро будет. Лицемерие чужеродно моей натуре, хотя я не кончал высших школ, а был извержен в кишащие артерии джунглей — то есть улицы наших городов. Но зачем наскучивать тебе этой деталью, Дотти. Лучше включи свое воображение опять. Вы с этой замечательной молодой женщиной идете по джунглевой тропе, ища потерявшийся Золотой замок. Кокосовый орех упал на голову начальника экспедиции, ее бойфренда, и без соображения он свалился. Одновременно ты — только ты одна! — соображаешь, что недружественное племя поганых аборигенов крадется в атаку в подлеске. Я хочу услышать, как ты передаешь эту информацию своей вновь познакомившейся человеческой леди. Излучи серию сообразительных воплей.

Дороти постаралась, как могла, выполнить его просьбу и, войдя в роль, даже прибегла к импровизированной жестикуляции. Альфц был в восторге.

— Мы сделаем дубль, мы недвусмысленно сделаем дубль! — кричал он.

Дороти в приятном возбуждении стала непроизвольно подпрыгивать и чесать шкуру. Альфи посмотрел на нее озабоченно.

— Я вижу, ты потеешь через свой гориллин костюм, — сказал он. — Позволь мне дать тебе несколько ледяных кубиков для холодного питья. — Наливая из крана воду в старомодную металлическую ванночку, он обернулся и спросил: — Почему ты не снимешь костюм, Дотти? Тебе будет уютнее.

Она уже открыла рот, чтобы повторить, что это не костюм, но тут заметила в соседней полутемной комнате незнакомую женщину, которая бежала к ним с криком:

— Я покажутебе «снимешь костюм»! Я покажутебе Дотти! Я покажутебе Шейлу! Я покажутебе Миффани!

— Сандра, если ты абонируешь мне чайник…

Дороти реагировала на появление Сандры с такой же яростью, какую вызвал у нее Хаббард Э. Глатт. Приподнявшись на носках, потрясая когтистыми кулаками и оскалив зубы, она стала неистово визжать.

Ни одного мига Сандра не сомневалась, что перед ней «искренняя горилла». Развернувшись на сто восемьдесят градусов, она кинулась прочь, издавая вопли, исполненные страха, потрясения и ужаса.

Дороти неслась за ней по улице — то на задних лапах, то на всех четырех, пока неожиданно вспыхнувшие перед ней автомобильные фары не заставили ее вскарабкаться на ближайшее дерево. Оттуда она перепрыгнула на крышу дома, затем на соседнюю и на следующую. В итоге она вдруг осознала, что потеряла ориентировку.

Неумышленно спугнув бомжей, пристроившихся на одном из пустырей и кинувшихся при виде нее врассыпную, она угрюмо допила остатки их горького черного кофе и провела ночь на заплесневелом матрасе в дренажной трубе возле их костра. Найдя пачку иллюстрированных журналов известного сорта, которые развлекали этих полуотшельников в их одиночестве, она с отвращением покидала их в костер.

* * *

Б ольшую часть следующего дня Дороти провела в эвкалиптовой роще, ныне ставшей жертвой градостроительного прогресса, и размышляла о своем положении. У нее не оставалось сомнений, что в ее кошмарных превращениях виноват тоник с сельдереем, в котором этот шарлатан Сонгабхонгбхонг Ван Лёвенхоэк развел свой гормональный экстракт. Очевидно, в нем были какие-то элементы, родственные тем, что содержались в стеблях дикого сельдерея, поедаемого исчезающими горными гориллами на Суматре.

Эти превращения не совпадали с ее месячными циклами и вроде бы никак не были связаны с полнолунием. Оставалось предположить, что виноват ее зодиакальный знак — Овен на лунном роге. Ей вспомнился астролог, якобы бравший умеренную плату, о котором говорила ее мать, перед тем как уехать в Анахайм, чтобы распространять там продукцию фирмы «Эйвон», — такую версию выдвигал ее отец, хотя вполне могло быть (Дороти это только сейчас пришло в голову), что он просто скрывал от нее какое-то менее почтенное матушкино занятие.

Ее мысли прервало внезапное появление другой гориллы, которая, казалось, была так же напугана встречей, как и Дороти. Они долго стояли, остолбенев и разглядывая друг друга. Может быть, это еще одна исчезающая горилла с гор Суматры? Или еще одна жертва тоника с сельдереем? Нет, это было, несомненно, человеческое существо в изъеденном блохами костюме гориллы. В руках оно держало мешок из коричневой бумаги с какой-то бутылкой.