Реальное зло

Усмехаюсь какой-то удивленной улыбкой. Я что, подпустила его чуть дальше, чем было нужно? Почему его слова задели меня? И почему слышать их было неприятно?..

Делаю глубокий вдох, а затем – глубокий выдох.

Я не плохая и не хорошая. Я не должна сковывать себя этими понятиями. Потому что то, чем я планирую стать – намного больше по значению, чем добро и зло вместе взятые.

Я должна быть НАД этими понятиями и должна смело идти к цели. Невзирая ни на что. И ни на кого.

Поправляю волосы, припудриваю лицо, освежаю губы и выхожу обратно на улицу – ресторан, где меня ждёт потенциальная родительница, уже через пару домов.

Когда вхожу внутрь, девушка хостес учтиво спрашивает мою фамилию, после чего ведёт меня к заказанному столику. И да, в этот раз платить буду я – и даже не повешу эту проблему на какого-нибудь случайного посетителя, волей рока, оказавшегося в зоне моей видимости. Моя потенциальная мама не должна сбежать раньше, чем выполнит свою задачу – а если она узнает, откуда у меня деньги и зачем мне на самом деле нужна её помощь… Да, в общем – плачу я. Без вариантов.

Нужно доказать, что я – избалованное дитя, не имеющее проблем с деньгами и нуждающееся в прикрытии.

– Илона, – здороваюсь, присаживаясь напротив приятной на вид женщины с, уложенными в сложную прическу, русыми волосами.

– Мара, – приятный голос собеседницы радует слух: спокойный, чуть ниже среднего и словно бархатный, – я так понимаю, ты и есть моя заказчица, – странно улыбаясь и окидывая меня внимательным взглядом, произносит Илона.

– Да. Тебя что-то удивляет?

Я всегда на «ты» с теми, кто в последствии будет работать на меня. И пусть нас с этой женщиной разделяют, минимум, двадцать семь лет, я не стану изменять своим принципам.

– Твой голос звучал иначе по телефону. А ссылку на свою страницу ты так мне и не дала… я думала, ты постарше, – продолжая изучать меня взглядом, говорит актриса.

– Я же сказала, что я – одиннадцатиклассница, – замечаю, подзывая к нашему столику официанта, – Ты что-то выбрала?..

– Нет. Впервые в этом месте.

Естественно: оно такой, как ты, не по карману. Потому было выбрано мной из сотни других.

– Позволь я помогу с заказом? – с лёгкой улыбкой предлагаю и, получая в ответ спокойный кивок, диктую названия блюд официанту; затем дожидаюсь, когда мы останемся одни и…

– Где твоя мама, Мара? – в лоб спрашивает Илона.

Смотрю на неё несколько секунд, размышляя над ответом. То ли это день такой, то ли я просто устала всем врать, но почему-то мне впервые действительно захотелось сказать правду...

– Моя мама несколько лет назад заболела неизлечимой болезнью и умерла, – произношу спокойно, с легкой улыбкой следя за лицом актрисы.

– То, как просто ты говоришь об этом, заставляет задуматься, – замечает та, ничуть не удивившись моим откровениям: так, словно она ждала чего-то подобного.

– Над чем? – цинично уточняю, подняв бровь.

– Над тем, что ты её не любила, – отвечает Илона.

– Не любила? – усмехаюсь, качаю головой, затем устремляю взгляд прямо в её глаза, – Я её боготворила.

– Тогда, признаюсь, я заинтригована, – замечает женщина, внимательно глядя на меня, потом некоторое время молчит, словно раздумывая над чем-то, – Я очень люблю интересные задачи. И твоя просьба сыграть умершую женщину меня… заинтересовала. Понятия не имею, зачем тебе это нужно, но почему-то чувствую, что у тебя недобрые намерения.

– И что ты собираешься с этим делать? – спрашиваю спокойно, уже готовая к тому, чтобы сделать ей маленькую амнезию.

– Сыграть свою роль, – также спокойно улыбается Илона, – Но взамен я хочу услышать твою историю. Твою правдивую историю.

– Зачем тебе это? – искренне удивляюсь.

– Это моя профессия – делать наблюдения, коллекционировать любопытные рассказы в своей памяти. И почему-то я чувствую, что твой рассказ будет… ни с чем не сравним.

Это действительно так. Сравнить его действительно не с чем – не в этом мире. Но я сотру все твои воспоминания, связанные с ним.

Если всё-таки решу раскрыться.

Посмотрим по настроению.

– Так, как тебе мои условия? – спрашивает Илона, когда от нас отходит официант, оформивший наш стол по всем правилам этикета.

– Пожалуй, они мне нравятся… – сознаюсь я, – лишь с одним «но!»

– Слушаю, – кивает женщина, в глазах которой появился азарт.

– Я расскажу тебе все в самом конце, – говорю, глядя ей в глаза.

– И как я узнаю, когда наступит этот самый «конец»? – поднимает бровь актриса, – Сколько мне ждать? Месяц? Год? Или три года?

– Месяц, – отвечаю я, – а до тех пор мы с тобой будем общаться исключительно в рамках установленных мною правил.

– Эти правила включают в себя объяснение, почему я должна изображать твою умершую маму перед твоей новой директрисой? – уточняет Илона, отпивая глоток вина из бокала.

– Моя умершая, как ты изволила высказаться, мама… – протягивая слова, произношу я, – после своей смерти оставила мне одно незаконченное дело...

– И для этого дела ты должна притворяться, что она всё ещё не умерла? – склонив голову набок, спрашивает Илона.

– Именно, – соглашаюсь с этой умной женщиной.