Реальное зло

Ага! Ну, конечно! Кто поверит, что главный сердцеед школы практически признался мне в своей невинности?..

Вот засранец – ещё и прощение удумал попросить за своё поведение, чтоб его совесть совсем чиста была! Ну, я тебе завтра припомню всё это. Ты за мной ещё побегаешь, Метельский…

– Мне сделали укол успокоительного?.. – удивленно повторяю, старательно имитируя дезориентацию и готовность поверить в этот бред.

– Да, а сейчас ты заснёшь, – продолжая гипнотизировать меня глазами, произносит Ник и всё же тянет ко мне руку, дабы нажать на нужную точку и вырубить моё сознание, – Где ты живёшь?

Сердце вдруг бухает слишком громко: а вот где я живу, тебе пока рано знать…

– Я в больнице… – опуская потяжелевшие веки и грозясь реально потерять сознание от нервного напряжения, медленно произношу…

Нельзя ему везти меня домой! Там на полу пентаграммы расчерчены! Пусть лучше думает, что меня вырубает от его приказа "заснуть" раньше времени – потому как я перенасыщена его энергией.

Это же возможно?

Нет?

Кто знает?..

– Мара? – голос Ника напрягается.

Иди ты в баню!

– Мара, где ты живёшь?

– Мама… я в больнице… – прикрываю лицо ладонью, пытаясь повысить температуру тела: получается плохо – я ведь нынче не использую силу, а метод самовнушения требует времени…

Вот только моя цель уже достигнута: Нику ещё на выходе из класса сказали, что моя мать сама нуждается в присмотре! Он не станет продавливать меня своим желанием выяснить мой адрес, зная, что я слежу за больной родительницей: это скажется на моём состоянии – а он только-только вылечил меня от энергетической комы.

– Черт! – ругается Ник, – Ладно, отвезу тебя в больницу… оттуда позвоним твоей маме, и она тебя заберёт, – он поднимает моё лицо за подбородок и резко командует, нажимая на шею, – Спи.

Мягко падаю на кровать.

Когда просыпаюсь в машине, слежу за своим дыханием и за движением глаз под веками. Специально не двигаюсь, чтобы волосы продолжали по возможности скрывать лицо.

Итак, он решил меня пожалеть и не стал продавливать меня с требованием назвать адрес....

М-да, Ник Метельский, ты заработал один бал к авторитету, но потерял сотню за свою выходку с моей памятью. Мы могли стать чуточку ближе, но ты решил, что я не должна помнить о твоей помощи. И о твоих желаниях…

Не знаю, как ты устроишь мне справки из больницы, но, должно быть, это в твоей власти.

Что ж… Я хотела по-хорошему. Но, значит, будет по-плохому…

Продолжаю и дальше лежать с закрытыми глазами, старательно изображаю беспамятство и периодически подпрыгиваю вместе с машиной на наших знаменитых российских дорогах, держа язык за зубами и не позволяя себе материться вслух; затем ощущаю, что мы останавливаемся…

Слышу, как блондин роется в моём рюкзаке (чёрт! Там же накопитель в коробочке лежит! Мать его за ногу!!!!), достаёт телефон (не заметил… хвала Шестирукой…) и ищет в контактах номер моей «мамы».

Ха-ха! А ведь я действительно переименовала «Илону» в «Ма», причём сделала это вчера ночью, перед тем, как заснуть! Как чувствовала…

– Добрый вечер, вас беспокоит одноклассник Мары, она… нет-нет, с ней все в порядке! Уже все в порядке – я забрал её из больницы, сейчас она спит на заднем сидении моей машины… нет, что вы, я отвёз её в больницу, когда она потеряла сознание в школе… Прошу вас, поверьте, с ней уже все в порядке, просто она заснула, а я не знаю, куда её везти… Да, доктор сказал, что она должна сегодня хорошенько отдохнуть, потому я решил не будить… Да… я скину вам адрес и номер моей машины… Да, конечно, я подожду, мне не сложно…

Метельский медленно выдыхает, по-видимому, нажав «отбой». А я едва справляюсь с коварной усмешкой – Илона прилично потрепала ему нервы со своим нескончаемым потоком вопросов! Умница! Вот только плохо, что имя его не спросила. Надо будет сказать, чтоб в следующий раз была более внимательна к деталям.

Затем Ник выходит из машины, оставляя меня одну, а через десять минут дверца с моей стороны открывается, и я слышу рваное дыхание актрисы. Она что, бежала ко мне?..

– Молодой человек, почему она лежит здесь?! Неужели сложно было попросить докторов, чтоб девочке дали поспать в палате?!

– Я поговорил с врачами, у Мары ничего серьёзного не обнаружили, сказали, что это была паническая атака, – игнорируя претензию актрисы, отвечает Метельский, – Теперь всё в порядке. Вот справка и рекомендации от врача. Сейчас я разбужу Мару, и вы можете спокойно идти домой.

Его голос звучит напряжённо – похоже, он не очень любит обманывать людей. Но как славно придумал! Паническая атака! Я прям хлопаю ему обеими руками! Мысленно!

По ходу, к списку заболеваний нашего с Илоной семейства добавляется вегетососудистая дистония…

Вдруг ощущаю руку Ника на своём плече.

– Мара, вставай.

Открываю глаза, смотрю на него с лёгким непониманием в глазах, затем перевожу взгляд на Илону…

– Мама! – тихонько выдыхаю, поднимаюсь и попадаю в объятия актрисы, вылезая из машины.

– Спасибо, что приглядел за ней, – серьёзно благодарит Ника Илона, и, получив стандартный ответ ("Мне было не трудно"), а также мой рюкзак, берёт меня за руку и ведёт…

А куда она меня ведёт?..