Реальность 7.11

Он был в коричневом костюме утильщика, довольно потрёпанном. На костюме выделялись белёсые пятнышки засохшей грязи; открытые участки кожи на лице и руках забрызганы вдобавок чем-то бурым. Впрочем, жестикулировал он только левой рукой; кисть правой была засунута под куртку. Кожа у него, как у многих рыжих, была бледная, за исключением тёмных кругов, окаймлявших светлые немигающие глаза. В его манере таращиться было что-то гадкое. При моих словах он нервно осклабился и похлопал ладонью по кожаному водительскому сиденью.

— Значит, сможешь подбросить, а?

— Руку убери, — предупреждающим тоном сказал я.

— Э, э! — Он слегка отодвинулся, словно бы уступая моему напору. — Спокойно, друг! Мне до зарезу нужно в город.

— Извини, — сказал я, вклиниваясь между ним и машиной. — Мне нельзя брать попутчиков. Запрещено.

— А этот как же? — Он подбородком указал на Иттрия.

— Не твоё дело, — буркнул я. Ситуация начинала меня раздражать. — Вали отсюда, ясно?

— Бор… — предостерегающе сказал Иттрий. Должно быть, почуял неладное. Но я уже и сам понял, что крупно влип. Лицо просителя изменилось, заискивающее выражение слетело с него, как плохо подогнанная маска. Он вытащил из-под куртки правую руку с зажатым в ней пистолетом.

— Залезай, — жёстко велел он. — Подбросишь, куда скажу. Эмпат останется здесь.

Я покосился на Иттрия; тот беспомощно пожал плечами. Переведя взгляд на рыжего, я твёрдо сказал:

— Нет. Он поедет с нами.

Те несколько секунд, когда мы играли в гляделки, были самыми неприятными в моей жизни. Глаза рыжего утильщика были словно бы вычищены изнутри безумием. Я видел в них злость и готовность выстрелить, но видел и слабое колебание: на препирательства со мной тратились те драгоценные секунды, которые он хотел урвать у времени, — в этом и заключалась моя надежда.

— Ладно, — уступил он в конце концов. — Пусть эмпат обойдёт с той стороны. Потом залезу я. Потом ты. И чтоб без фокусов.

Мы подчинились — что нам оставалось делать? Забравшись в кабину, рыжий вновь запихнул пистолет под куртку.

— Не питай ложных иллюзий, — предупредил он. — Дуло нацелено на тебя. Если что…

— Я понял, — ответил я, захлопывая дверцу со своей стороны. Иттрий сделал то же с противоположной. Меня беспокоил туман. Он уже охватил весь мост и теперь, кажется, расползался вширь, заполняя собой лежащую перед нами автостраду. Я предвидел проблемы. Эмпат не мог не почуять этого. Он заёрзал на сиденье, беспокойно кашлянул и спросил, обращаясь к нашему террористу:

— Что мы должны делать?

— Сидеть смирно, — нервно покусывая губы и не смотря в его сторону, отозвался рыжий. — Это что касается тебя. Шофёр может ехать.

— Неважно куда? — уточнил я.

— Я же сказал: в город! — внезапно взорвался он. — Давай трогай уже!

Я поймал предостерегающий взгляд Иттрия, как бы говорившего: не возражай, и без дальнейших комментариев завёл машину. Туман, похожий на белые ламинарии, плавал перед лобовым стеклом. Мы осторожно сползли с моста и окунулись в его гущу.

— Прибавь газу, — скомандовал рыжий.

— Я что, самоубийца? — огрызнулся я.

Он придвинулся ко мне вплотную, так что боком я почувствовал твёрдый ободок дула, упирающегося мне в рёбра. Его дыхание обжигало щёку.

— Ты так и так им будешь, — пообещал он и неожиданно засмеялся. — Если эмпат тебе не поможет. Он чует, где дорога чистая.

Иттрий кивнул, сочувственно глядя на меня.

— Можешь прибавить. Впереди никого нет.

— Сумасшедший дом. — Я выругался и увеличил скорость, одновременно включая фары. Два жёлтых луча устремились вперёд и немного рассеяли мутный кисель.

— Выключи! — сердито прикрикнул рыжий. В тот же миг раздался глухой удар, и за стеклом мелькнуло бледно светящееся пятно. Это длилось всего одну секунду, в следующий момент мы уже опять ехали плавно, но при мысли о том, что я случайно кого-то сбил, меня охватила паника. Судя по испуганным лицам попутчиков, они чувствовали то же самое. Рыжий стиснул моё плечо свободной рукой и глухо сказал:

— Не смей останавливаться. — Он встряхнул меня. — Ты понял?

— Кого я сбил? — с трудом переводя дыхание, пробормотал я. — Вы не видели?

— Нет, — за всех ответил Иттрий. И, помолчав, добавил: — Что бы это ни было, оно было лёгкое.

Я перевёл дух. Мой адреналин возвращался в норму, и я с досадой накинулся на эмпата:

— Ты же сказал, что впереди никого нет!

— Да, — утомлённо подтвердил тот, прикрывая глаза рукой в перчатке. — Там действительно никого не было…

— Кроме нелюдей, — с перекошенным лицом закончил рыжий. — Нелюди не в счёт.