Реальность 7.11

Спохватившись, я шлёпнул себя по лбу, а затем последовал его совету. Возмущённый голос Джона развеял мои опасения.

— Где вы запропастились, олухи безответственные?! Я себе глаза сломал, высматривая вас в этих дурацких туннелях…

Одновременно Каге переговаривался с кем-то из своих — с Титом или Манкой. Получив шанс вклиниться в Джонову ругань, я спросил про Афидмана. Всё в порядке, успокоил транзитник, ведёт себя как паинька. В этот момент Каге попросил:

— Притормозим у следующей развилки. Они дадут нам сигнал.

В точке рандеву с потолка капало. Я осветил потёки на стенах, отливающие жирным блеском, и старательно отвернулся. А вот Риомишвард, похоже, не знал, что такое брезгливость: придвинувшись к этой дряни, он изучал её с искренним интересом. Каге прислушивался, я последовал его примеру и вскоре различил шелест человеческих шагов. Проход, уводящий влево, осветился призрачным скачущим светом фонаря. Я так обрадовался, что замахал руками и крикнул: «Эй!» Но далёкий фонарь замигал и погас. Я повернулся к утильщику.

— Кому ты машешь? — удивлённо спросил Каге. — Они придут вот отсюда.

И он показал на правый туннель.

— Но я только что видел свет, — возразил я.

— Да? Наверное, почудилось. Новичкам тут часто мерещится всякое…

Я не стал с ним спорить. А вскоре услыхал голоса и шаги наших настоящих спутников — как и предсказывал утильщик, они вынырнули с правой стороны. Лучи наших фонарей встретились и скрестились, и в месте их пересечения я заметил какую-то туманную или дымовую завесу. Мы воссоединились подле неё; туман сочился из ещё одного пролома, и оттуда же исходило негромкое сипение, которое воспринималось как постоянный звуковой фон.

— Теперь цыц, — негромко предостерёг Тит. — За этой дырой начинаются его владения.

— Нельзя ли поточнее? — осведомился Джон. — Барабашка попробует напасть, как только мы сунемся туда?

— Трудно сказать, — Тит покачал головой. — Судя по звукам, он спит, но насколько крепко…

— Сколько там свободного пространства?

— Да покажи ты им карту, и дело с концом, — недовольно прошипел Каге. Слова у него не расходились с делом. Вклинившись в центр группы, он осветил фонариком мятый кусок бумаги.

— Вот, смотрите. Раньше он сидел выше, как большая квашня, но когда арматурины прогнулись под его весом, этой туше пришлось искать более надёжное логово. Теперь он облюбовал важную развилку, где соединяются несколько туннелей, и заблокировал её намертво… Вот здесь, где мы стоим, у него основная мускулатура.

— А откуда дым? — поинтересовался я.

— Не дым, а пар, — поправил Каге. — Это его дыхание. Здесь он толще всего, пробить невозможно, но зато куда безопаснее. По бокам у него жгучие отростки, если заденет — вмиг покроешься лишаями.

Я покосился на Афидмана: ог стоял у самого пролома и… наверное, принюхивался. Я не сумел подобрать другого определения. В позе моего подопечного настороженность мешалась с жадным любопытством.

— Так, всё-таки, каков наш план? — суетился Джон-газ.

— План элементарный. Вталкиваем ога внутрь — и ждём, пока эти двое договорятся.

— Минуточку, — сиплым шёпотом запротестовал транзитник. — Это слишком опасно. Что, если барабашка его слопает?

— Скорее уж раздавит, — вставил Каге. Я открыл рот, чтобы прервать их спор, но Эдвард успел раньше.

— Тихо! — шикнул он. — Не надо никого никуда заталкивать.

Мы дружно повернулись к нему.

— Так уж получилось, что его желание совпало с вашим, — с ноткой странной грусти дополнил авгур, — хотя мотивы у вас, конечно, разные.

В этот миг Афидман оттаял из статуи в человека и решительно шагнул вперёд.

Кажется, мы хором охнули. Не знаю, чего испугались утильщики, а на меня от интонаций Эда вдруг повеяло холодком нежданного прощания. Бессознательно расталкивая руками туман, я ринулся в пролом, за огом. И плевать мне было на оброненный фонарик, так я спешил. Кричать всё же побоялся. Поэтому просто следовал за спиной вожатого, которая иногда просвечивала сквозь душные испарения. Афидман двигался странными рывками, будто пловец: то полностью нырял в темноту, то проступал из неё в виде смутного контура. Не сразу я понял, что он испускает собственный тусклый свет. В какой-то момент контур ога нарисовался отчётливее, и я протянул руку, чтобы схватить его за плечо, но глазомер подвёл меня, я ухватился за воздух. Покачнулся, но устоял. Обманувший меня призрак развеялся. Второй его брат-близнец таял несколькими шагами дальше. Афидман без промедления шёл вперёд, и призраки соскальзывали с него, подобно змеиной коже. Они распространяли нестойкое свечение, благодаря которому я наконец разглядел выпуклую каменную кладку под ногами и бесформенную тушу, перегородившую дорогу. Она вздымалась от пола до потолка — стена уродливой голой плоти. Глаз у неё не было, но я всей кожей ощутил её пристальное внимание.