Реальность где-то рядом

— Привет, — сказал Чесноков. — Что происходит, черт возьми?

— Происходит то, что должно произойти. Я — омега и альфа. Я — следующий цикл развития. Скоро все станет мной, и я стану всем.

— Ну-ну, — сказал Сергей, — а как же наша миссия? Что с Лахновым?

По лицу пробежала легкая дрожь.

— Это уже все неважно. Скоро никого не будет, я знаю, как это сделать. После того как я выйду в реал, я выйду в реал еще раз, на следующую ступень реальности, возьму операторский доступ и солью их всех в себя. Все станет мной. Это — моя миссия.

— А я? — поинтересовался Сергей.

— Ты — тоже, — непреклонно заявил Кир, — но не сразу. Сначала ты напишешь про меня.

— Напишу — что? — удивился Сергей.

— Я же сказал, — голос повысился, — напишешь про меня. Я всегда хотел, чтобы кто-нибудь написал про меня.

Металлических ноток в голосе стало больше, и они стали более звонкими, хрупкими, тоньше, ближе к стеклянным.

— Про меня писали, но никто не писал правильно. Про меня писали в газетах, но любая заметка начиналась с упоминания, что я — инвалид. Инвалид! Они писали: «Несмотря на инвалидную коляску… бла-бла-бла». Они писали: «Он не может поиграть в футбол со своими сверстниками, зато он… бла-бла-бла». Что бы я ни делал, им было важно только то, что у меня нет ног!

Сергей задумчиво кивнул. «Интересно, — подумал он, — могла ли игра „глюкнуть“ от того, что Кир сошел с ума? Может, никто нас никуда не переносил, а просто у мальчика не выдержала психика? Черт… я же не психиатр, а психолог, и то — бывший. Я не умею разговаривать с сумасшедшими».

— Я их всех сотру, — сказало лицо, — я даже не буду их объединять, я их сотру и забью нулями. Они не хотели, чтобы кто-то увидел во мне человека, они хотели, чтобы все видели во мне инвалида. Даже когда я доказал теорему Ферма, они все испортили.

Сергей решил, что стоит попытаться отвлечь Кира.

— Ты доказал великую теорему Ферма? Разве она не доказана еще десять лет назад?

— Да, я доказал! — сказало лицо и немного смутилось. — Ее действительно доказали раньше, еще в прошлом веке, но то доказательство очень сложное, его во всем мире человек двести понимали, всяких академиков там. А я по-простому доказал. Это доказательство уже собирались моим именем назвать, но потом один музейный червь, крыса архивная… — Воздух наполнился стеклянным звоном. — Он нашел чертежи, аналогичные моим, нарисованные на полях какой-то древней книги. Поэтому они решили, что эта книга когда-то принадлежала самому Ферма. И теперь доказательство называется «Доказательство Ферма великой теоремы Ферма». И почти никто не знает, что оно — мое! Только мое! На полях только пара картинок была и никакого текста! Если бы не я, никто бы никогда не понял, что это за картинки.

— Ну и ну, — Сергей, неожиданно даже для самого себя, заинтересовался, — я не знаю об этом доказательстве. Не расскажешь?

— Оно простое. — Голос повеселел, лицо разгладилось. — Вот сколько сантиметров в метре?

— Сто, — сказал Сергей недоуменно.

— А сколько квадратных сантиметров в квадратном метре?

— Десять тысяч, — Сергей почувствовал нетерпение, — а в кубическом — миллион кубических сантиметров. Ну и что?

— Ну и все! Для степени два теорема Ферма — это площадь одной фигуры плюс площадь другой фигуры равная площади третьей фигуры. Неважно, каковы стороны оснований, важны соотношения… эх, нарисовать надо, так не поймешь… подожди… что?

На лице наметилось какое-то движение. Сначала это выглядело, как будто Кир просто скривился, но уже через мгновение гримаса стала нечеловеческой. Лицо сворачивалось спиралью и уменьшалось, словно под ним открылся громадный слив, куда и утекали с легким шипением все змеи. Мир наполнился истерическим хохотом с множественным эхом. Широкие разноцветные полосы пронеслись наискосок по всей плоскости, стерев с нее всех змей и оставив гладкую блестящую поверхность с небольшим пятном в центре. Хохот стих.

Сергей повисел в недоумении, пошевелился и заметил, что пятно на стене напротив тоже пошевелилось. Десяти секунд Сергею хватило, чтобы понять, что он просто видит свое отражение в далеком гигантском зеркале. Чесноков вздохнул и прикрыл глаза.

// 0Е. ОСВОБОЖДЕНИЕ ПАМЯТИ И ОЧИСТКА СТРУКТУР

— Привет, — сказал рядом веселый голос. Сергей вздрогнул, открыл глаза и обнаружил, что ситуация совершенно незаметно изменилась в лучшую сторону. Он уже не висел в воздухе, а лежал в обычной мягкой кровати, в обычной, хоть и довольно богато обставленной комнате. И — самое главное — рядом с кроватью стоял Кир. Серьезный и спокойный.

— Привет, — сказал Сергей, садясь в кровати и оглядываясь. — И что?

— И все, — сказал Кир, — все закончилось, Серега. «Гейм оувер». Мы победили.

Сергей пристально посмотрел на невозмутимое, лишенное всяких эмоций лицо Кира и почувствовал вовсе не радость, а усталое раздражение.

— Что-то по тебе не видно, — сказал он мрачно.

Кир хихикнул, но при этом даже не улыбнулся — чуть приоткрылись губы, и все.