Читаем Реальность на продажу полностью

Я уже раскрыл было рот, чтобы сказать, что с нашими сделками все будет в порядке при любых изменениях ситуации на рынке, но посмотрел на лицо Боба и благоразумно промолчал.

— Надеюсь, ты не просадишь еще больше наших денег, сынок, — буркнул Боб и пошел прочь.

Я вернулся в мир «Бондскейпа». В течение примерно часа отыскал еще пару симпатичных возможностей заключить сделки. В конце концов простиравшийся передо мной ландшафт меняться перестал, рынок стабилизировался. Я снял очки и от души потянулся.

— И сколько мы потеряли в конечном итоге, Эд?

— Две целых одну десятую миллиона, — на несколько минут погрузившись в подсчеты, мрачно констатировал он.

Я крепко растер лицо ладонями. Вот черт! Чтобы заработать два миллиона, мы убили уйму времени, а лишились их в какие-то считанные часы! Ну почему, почему я сегодня с утра первым делом не хеджировал свои сделки, или, говоря по-простому, не подстраховал их от возможных потерь!

Неожиданно возникший из ниоткуда Грег перегнулся ко мне через стол.

— Здорово пролетел? — заговорщически прошептал он, и я вздрогнул.

— Больше чем на два миллиона. А ты?

— У меня еще хуже. Но я все верну, будь уверен. Долгосрочных-то я все-таки прикупил солидно!

— Боже мой, Грег! Надеюсь, ты знаешь, что делаешь...

— Будь спокоен, — усмехнулся он. — Еще как знаю. Исключительно благодаря твоей машине. А Бобу она понравилась?

— Не очень, по-моему, — с сомнением протянул я. — Сдается, логическому мышлению он предпочитает нутряное чутье, как выражается наш друг Этьен. Господи, помоги нашим сделкам сработать!

— Сработают обязательно, не переживай, — заверил меня Грег и с этими словами вернулся к своему столу, взявшись перебирать бумаги.

— Ты в порядке? — окликнул я Эда.

Тот молча кивнул, в глазах его застыло испуганное выражение, но держался он хорошо.

— Да, денек сегодня выдался не из легких, — ухмыльнулся я. — А ты молодцом, не подкачал!

Эд благодарно улыбнулся и занялся оформлением документов на заключенные нами сегодня сделки.

Я встал и обвел взглядом гигантский операционный зал. В нем помещалось почти две сотни рабочих столов, расставленных в восемь длинных рядов. Здесь совершались сделки и с облигациями, и с иностранной валютой и акциями. Окон не было, вдоль стен тянулись застекленные кабинки для деловых встреч и переговоров. Сейчас, в конце бурного дня, зал выглядел так, словно тут пронесся бешеный ураган. Столы заставлены мониторами, компьютерами, телефонами и интеркомами, повсюду валяются клочки и клочочки бумаги. Между ними — отодвинутые как попало стулья, по залу бродят маклеры, потягиваются, одни не прочь выпить чашечку кофе, другие останавливаются перекинуться парой слов с коллегами.

Я направился к выходу в дальнем конце зала. Миновал нашу немногочисленную группу, занимающуюся сделками с акциями. Вообще-то «Харрисон бразерс» известна в основном операциями на рынке облигаций, однако руководство компании решило, что ее присутствие должно распространяться и на упомянутую сферу. Группа тесно сплотилась под огромным табло, на которое беспрерывно выводились цены тысяч и тысяч акций, складывающиеся на Нью-йоркской фондовой бирже. Практически всем нам такая информация не нужна, но Боб Форрестер считал, что табло придает помещению вид настоящего американского инвестиционного банка. Кроме того, сведения из Нью-Йорка помогали ему бдительно следить за порядком в своем личном портфеле акций. Самое забавное было в том, что единственные люди, для которых появляющиеся на табло данные представляли хоть какой-то профессиональный интерес, видеть их не могли, поскольку сидели прямо под ним.

Еще одной инициативе Форрестера мы были обязаны логотипами «ХБ» благородного коричневого цвета, украшавшими колонны и стены зала в таком великом множестве, что они неизбежно попадали в объективы телекамер, когда репортеры наведывались к нам за новостями с рынков ценных бумаг. Короче, Боб был убежден, что наше рабочее помещение должно выглядеть пристойно и, на его взгляд, естественно.

У выхода я остановился налить себе стакан холодной воды. Наши агенты, торгующие акциями, тоже засобирались домой по завершении тяжелого рабочего дня. Все, кроме Карен. Она оставалась за своим столом, щекой прижимая телефонную трубку к плечу, вытянув длинные стройные ноги на соседнем стуле. Несмотря на весь сегодняшний переполох, на желтой юбке и белой шелковой блузке — ни складочки, ни морщинки, выглядела она сейчас так же свежо и опрятно, как и в половине восьмого утра.

— Ой, да ну брось, Мартин! Нет, правда? Фу, скажешь тоже! — хихикнула Карен в телефонную трубку, и я, прихлебывая ледяную воду, прислушался. — Ладно тебе, давай говори, сколько ты этих «Уол-март» хочешь?

Она заговорщицки подмигнула мне, убрав упавшую на глаза прядь светлых волос. Обернулась к агенту, заторопившемуся к выходу:

— Джек! Подожди минутку! Какие у нас есть предложения насчет «Уол-март»?

<p>Глава 2</p>

Я осмотрел группки людей в строгих темных костюмах, рассеянных тут и там по атриуму[4] невероятных размеров. Она еще не пришла.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Дебютная постановка. Том 1
Дебютная постановка. Том 1

Ошеломительная история о том, как в далекие советские годы был убит знаменитый певец, любимчик самого Брежнева, и на что пришлось пойти следователям, чтобы сохранить свои должности.1966 год. В качестве подставки убийца выбрал черную, отливающую аспидным лаком крышку рояля. Расставил на ней тринадцать блюдец и на них уже – горящие свечи. Внимательно осмотрел кушетку, на которой лежал мертвец, убрал со столика опустошенные коробочки из-под снотворного. Остался последний штрих, вишенка на торте… Убийца аккуратно положил на грудь певца фотографию женщины и полоску бумаги с короткой фразой, написанной печатными буквами.Полвека спустя этим делом увлекся молодой журналист Петр Кравченко. Легендарная Анастасия Каменская, оперативник в отставке, помогает ему установить контакты с людьми, причастными к тем давним событиям и способным раскрыть мрачные секреты прошлого…

Александра Маринина

Детективы / Прочие Детективы