Реальность № 3

Пит вспомнил, о чём говорил капитан на плацу. Протаптывая железо грузового отсека военного авиалайнера, Пит подумал, что было бы неплохо прижучить этих хреновых бизнесменов, которые зарабатывают на нелегальной перевозке беженцев. Он попытался поделиться этой мыслью с Форестом:

– Если нам разрешено открывать огонь на поражение, то я буду стрелять в каждого мудака, что нелегально перевозит людей на остров.

– Откуда столько злости? – не слишком-то удивлённо спросил идущий позади Форест.

– Они ведь заслужили это. Если государство решило помочь миру в трудные времена, то оно может и решить, кому и как предоставлять эту помощь. Никто не имеет права наживаться на этой ситуации.

– Пит, друг мой, мне кажется у тебя слишком развито чувство справедливости. Мы знакомы с тобой три года, но я никогда не придавал этому особого значения. Думаю, это плохое качество. С ним ты не выживешь новом мире. Избавляйся от него поскорее.

– О каком новом мире ты говоришь? – Пит вдруг полностью развернулся к Форесту и шагал уже спиной вперёд.

– Паттерсон! – тут же крикнул капитан. – Ты ещё глаза себе на жопу натяни и ходи так всегда.

– Так точно, сэр, – Пит отсалютовал капитану, а затем развернулся обратно. – Ну и что это за новый мир? – кинул Пит через плечо, но на этот раз полушёпотом.

И всё, что сказал Форест, было:

– Скоро всё узнаешь.

И больше ничего.

Ничего, кроме уверенности Фореста в собственных словах и собственной задумке. А задумал он уже что-то серьёзное. Что-то, что сможет переменить ход всей истории. По крайне мере, так думал Браун. Остальное было не важно.

Через тринадцать часов полёта герои были на месте. Практически на месте – ещё несколько километров от аэропорта до морского порта и дело в шляпе. Можно приступать к выполнению задачи.

Но!

Но. Не всё так просто.

Форест думал, что это задание не будет сильно отличаться от предыдущих подобных. На своём веку он успел повидать многое: защита Европы от ближневосточных беженцев, защита американских военных баз в любой точке мира. С Питом же ему довелось познакомиться три года назад – на одном суперсекретном объекте, на котором разрабатывалось суперновое оружие массового поражения. Они вернулись оттуда буквально год назад. И именно с того дня Форест наконец признал понятие дружбы.

Форест никогда не был общительным. Пятнадцать лет жизни в армии пролетели как один день: ранний подъём, пробежка, утренняя зарядка, душ, чистка зубов и всё в таком духе. В столовой он всегда был первым. Когда Фореста назначили на новую должность (командир отделения), он часто дрюкал своих подчинённых во время приёма пищи – двадцать минут положенного времени, на завтрак, заменялись пятью, а то и вовсе одной. Иногда он даже не давал им зайти: только последний солдат роты делал шаг за порог, как всё отделение получало приказ развернуться и следовать к выходу.

Не то что бы Форест ненавидел своих ребят, просто считал, что таким образом он их закаляет. Его совсем не смущал тот факт, что он-то успел как следует покушать с утра пораньше. И на каждый такой свой поступок он всегда находил отговорки. Нет, я вовсе не злодей – ведь я добился своей должности потом и кровью (самой настоящей кровью, пролитой на полях сражений), а этим мальцам только предстоит узнать, что такое защита родины. Им ещё рано расслабляться.

Питер Паттерсон был одним из таких ребят – ребят, служащих под командованием Фореста. Форест как сейчас помнит этого застенчивого салдафона, который почти всегда молчал и лишь изредка посмеивался над смешными репликами товарищей, когда те устраивали вечерние посиделки, на которых обсуждали всякую ерунду. Начиная с автомобилей, заканчивая разговорами о сиськах.

Сейчас, заезжая в пригород Токио на грузовике цвета хаки, Форест вспоминал те дни. Вспоминал, как впервые заговорил с Питом по-дружески. Ну или почти по-дружески. Короче говоря – они спорили. Именно так выглядели почти все их дружеские разговоры.

Он вспомнил, как они остались на посту вдвоём. Вокруг был лес. Чертовы десятки километров зелёного леса, под завязку набитого замаскированными военными, техникой и несколькими дорогами с пунктами пропуска. А ещё там были заборы. Штук пять или шесть колец из металлической сетки окружали объект. И никаких признаков иных сооружений. Потому что это был бункер. Поземный бункер, в котором создавалось новое оружие массового поражения. Хоть никто и не должен был этого знать, но слухи внутри охранных подразделений расходились быстро, а потому каждый солдат мог даже сказать, как выглядит это самое оружие.

Выглядело оно как ракета.

Огромная боеголовка.

Да-да, они подписывали договор о неразглашении военной тайны. Но ведь никто ничего не разглашал. Никто не унёс эту тайну дальше леса. А те, кто всё же додумался разболтать – семье или же обычному бармену захолустного заведения, – те жили недолго. Как и их семьи.

Как и бармены.

Так вот.